«Это лапифы… это демоны и мелкие божки, вставшие на сторону Повелителя Времени… нет, неинтересно… ах вот, титаны…»
Во тьме и запахах полыни бредут высокие фигуры.Дети Урана и Геи. Потомки детей Урана и Геи. Шагают решительнее всех – усмирять бунтовщиков. Грузный Менетий тащит осколок скалы, Атлант едва ли не касается макушкой неба и усмехается брезгливо: не по душе ему битва, на уме – жена и дочки. Титий, сторукий гигант Эгеон, вещий Япет – этот кажется, вообще просто посмотреть, он же утверждал, что соваться в битву не будет, потому как вещий… Кто помладше, пониже ростом – тех знаю не всех, хотя кое с кем встречались и оставили друг другу хорошие зарубки на памяти: я – мечом, они – палицами и копьями.
«Смотри, маленький Кронид. Слушай меня…»
Ночь была муторной и длинной.
Утро зато выдалось на славу: Гелиос твердой рукой отпихнул с неба сестрицу и решительно позолотил своей колесницей небосклон. Полынь умылась росой и приглушила запах – травы смотрелись в бледную синь неба.
Травам не было интересно, что совсем скоро они будут примяты двумя войсками, испятнаны разной кровью – черной, алой, прозрачным бессмертным ихором.
Ничего, пренебрежительно молчали травы, – отрастем.
Афина стояла чуть позади отца – и все-таки впереди остального войска. В центре. Прямая как стрелка, гордая и не собирающаяся оглядываться на лагерь, где осталась ждать встревоженная Фемида. Нипочем не скажешь, что перед рассветом дочь Зевса совсем не по-взрослому носилась по лагерю, одурев от чувства грядущей битвы, и изматывала солдат: «А где вы расположитесь? А разве рядом с кентаврами не сатиры? А я бы их не ставила рядом, они же друг друга не выносят…»
Посейдон решил сражаться пешим, стоял теперь справа от Зевса, опираясь на копье. Секиру он после памятных событий видеть не мог.
Я был на колеснице – слева.
Время, чтобы занять любые позиции, у нас оставалось: Кроново войско медлило на своей стороне поля – притекло за ночь, качнулось было навстречу с первыми проблесками зари – да так и остановилось, затопталось на месте. Крона не было видно: над головами лапифов возвышались лишь гибкие шеи драконов, торчали великаны да титаны.
– Залипли, – процедил Посейдон, потрясая копьем. – Поняли, с чем столкнулись, что ли?
И в ту же секунду неровная кромка воинов Крона на том конце поля дрогнула. Земля задрожала под тяжкой поступью великанов. Колыхнул небеса боевой клич титанов, и воинственным ревом за спиной отозвались кентавры.
