— А двенадцатого декабря он тоже провел вечер у Журавля? — спросил Коваль.
У Варвары Алексеевны еле заметно участилось дыхание, но Коваль обратил внимание на это и понял, что задал тот вопрос, который женщина ждала и все время обдумывала на него ответ.
— В тот вечер? — у Павленко стянулись брови и сразу разошлись на свои места.
— В среду, — помогал ей вспомнить Коваль.
— Да, — ответила спокойно. — Где ему еще быть! Я же говорю, он там дневал и ночевал…
— А в котором часу ваш муж возвратился в свою квартиру?
Варвара Алексеевна чуть переменила положение на стуле, словно ей стало неудобно сидеть. Это был второй вопрос, который она ожидала и к которому готовилась.
— Вы знаете, товарищ полковник, — произнесла она со вздохом, стараясь смотреть Ковалю прямо в глаза, — я не помню. Не обратила внимания. Для меня не существенно было, когда он пришел, я привыкла, что приходит в разное время, иногда и поздно. Я набросилась на него за то, что пьян.
— Ну хотя бы примерно.
— Честное слово, я не помню. Может, часиков в шесть или семь.
— А не раньше?
— Возможно, и раньше, но не позже.
— Как же это получается, Варвара Алексеевна, ведь до шести они еще в институте?
— Вероятно, у них был свободный день.
— А у вас?
— Я только пришла с работы, мы в пять заканчиваем, а скоро и мой герой завалился.
— И уже успел?
— Успел. Дело нехитрое. Хотя на ногах вполне держался.
— А кто еще в тот вечер был у Журавля?
— Я не знаю всех, кто мог быть. Но любовница Антона Ивановича, машинистка, точно была.
— Нина Барвинок?
— Да, она там почти ежедневно торчала, будто своей семьи нет. Короче, женщина непорядочная, таких называют словами не совсем благозвучными.
— Барвинок ушла вместе с вашим мужем?
— Нет конечно. Мой Слава от таких держится подальше.
Варвара Алексеевна не сказала «откуда мне знать», что было бы естественно. И Коваль это отметил. Он продолжал одновременно с расспросами, как обычно это делал, анализировать жизнь сидящей пред ним свидетельницы.
Со своим будущим мужем Варвара Алексеевна познакомилась, когда сдавала первый раз экзамены в институт. Оба были огорчены неудачей Вари и, бросая вызов судьбе, решили пожениться.
Детей у них не было. Молодые супруги откладывали увеличение семейства на более обеспеченное будущее. Жили они сначала у матери Вари на той же Мышеловке, в боковушке, куда сумели втиснуть железную кровать.
Крутой нрав матери, зарабатывавшей гроши от перепродажи на Житнем рынке зелени, которую она перехватывала у приезжавших спозаранку жителей Куреневки, Приорки и крестьян, столкнулся с твердым характером дочери. Варя с детства ненавидела бедность и свою Мышеловку, на которой еще с довоенного времени из-за близости рынка селился мелкий торговый и ремесленный люд: подпольные кустари, спекулянты и другие личности неопределенных занятий. Варя категорически отказывалась торговать рядом с матерью на рынке, и на этой почве у них вечно вспыхивали скандалы.
