Большую часть кухни занимали низкий столик, похожий на табурет, сапожный стульчик, перетянутый ремнями на сиденье, полочка с баночками белого клея, цветным воском, шилами и ножиками, воткнутыми в ременные пазы. В углу возле небольшой старой швейной машинки «Зингер» стояли и лежали рашпили, металлические супинаторы, клещи, шпандер для снятия колодок и еще какие-то инструменты, назначений и названия которых Коваль не знал. Рядом валялось несколько кусков цветной кожи. Дмитрий Иванович открыл баночку с белым клеем, в нос ударил острый запах ацетона. Потом полковник взял в углу изящной формы незаконченный женский сапожок и, повертев в руках, снова поставил на место. Было ясно, что хозяин приспособил свою кухню под сапожную мастерскую, и стоило Ковалю закрыть окно, как в ней резко запахло ацетоном и кожей.
Это удивляло, так как, кроме погибшего, никто в этой квартире не жил, а по специальности Журавель был вовсе не сапожник, а младший сотрудник научно-исследовательского института.
Рассматривая рекламу и по-прежнему удивляясь странному совмещению занятий хозяина, Дмитрий Иванович понял то чувство, которое у него появилось при осмотре квартиры и которое он не сразу распознал: какое-то несоответствие было в ней, то ли чего-то не хватало, то ли было лишним. В комнате это чувство вызывало соседство дорогого двухкассетного японского магнитофона «Шарп», импортного цветного телевизора с приставкой со старинным граммофоном, увенчанным огромной раскрашенной трубой, соседство мрачных ночных химер на картинах с белой гипсовой женской ножкой. А во всей комфортабельной квартире — изысканно обставленная комната и сапожная мастерская на кухне.
Тем временем за дверью, на лестничной площадке, послышалось какое-то движение. Кто-то поднялся на этаж и сбивал с обуви снег.
Коваль подошел к двери: возможно, человек хочет войти в квартиру Журавля!
Но нет — неизвестный ковырял ключом в замке другой квартиры. Поняв эту возню, полковник решил, что возвратился сосед Журавля. Ковалю нужно было установить причину гибели молодого ученого: несчастный случай, самоубийство или, может, преступление, убийство. Начинать розыск следовало прежде всего с соседей. Кто, как не они, лучше остальных могли знать погибшего. По вызову одного из них, старика-инвалида, приехали газовщики, а потом и милиция.
Впрочем, едва ли здесь имело место убийство. Предварительно осмотрев труп, судмедэксперт не обнаружил следов насилия. Открытая конфорка газовой плиты и почти полный чайник воды на ней, сильный запах газа, буквально ударивший в нос, как только аварийная бригада «Киевгаза» отворила дверь, давали основание предполагать, что произошло случайное отравление газом: на поддоне плиты стояла вода, выхлюпнувшаяся из чайника и залившая огонь, погибший, очевидно, уснул в состоянии опьянения, забыв о чайнике и не закрыв кран.
