— Ладай, — позвал Хият, когда убедился, что ничего больше не услышит. То ли друг был уверен, что какие-то экзамены ему не страшны, то ли считал их глупостью и блажью добрейшей и мудрейшей.
Она вообще как-то странно стала относиться к воскресшему Ладаю и Хияту. Чем-то напоминала сытую кошку, устроившую засаду на мышь. Есть эту гадость она не станет, но в качестве игрушки сойдет. Даже скандал устроила только однажды, когда парочка потерпельцев решила продемонстрировать, что именно им помогло объединить стихии, и показала похожие на татуировки рисунки чуть выше локтя. Добрейшая и благороднейшая, точнее злобная и горластая, Даринэ Атана чуть не поубивала их за эти украшения. Хията за красно-черную змею, Ладая за сине-голубую. Орала, что они привязали к себе стихии, не просто чужие, а чуждые и совершенно им неподходящие. Утверждала, что им очень повезло, что они вообще выжили после этого. Нельзя же так над собой экспериментировать. Тыкала пальцем и грозила утопить, как котят. В общем, отвлекающий маневр удался, чуть потолок не рухнул от воплей. И секретари-помощники потом полдня носились по городу, как угорелые. Что-то пытались выяснить.
— Что еще? — спросил Ладай, насмотревшись в окно.
И что он там видит? За разросшимися деревьями и кустами даже забор не рассмотришь.
— В город приехали родственники хранящих из других городов, — сказал Хият.
— Что?!
Ладая даже подбросило.
— В город приехали претенденты на титул хранящего, — терпеливо объяснил Хият. — Странные такие. Не лучшие представители своих семей.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю. Мне кажется, что у них просто ничего не получится, как бы они ни старались, но я уточню…
— Пошли! — соскочил с подоконника деятельный Ладай.
— Куда?
— Уточнять! Нужно сегодня же решить, что будем делать, для этого необходимо знать как можно больше!
Хият пожал плечами и пошел следом за осененным какой-то идеей другом. Тот привел его в библиотеку, указал пальцем на пол и приказал:
— Режь!
— Кого? — зачем-то спросил Хият, хотя отлично понял кого и зачем.
— Себя. Тебе нужно поговорить с хранителем города. Он наверняка знает, чем тебе грозят твои претенденты.
— Они не мои, — вяло возразил Хият и зачем-то добавил: — Я мамин нож не взял.
— Возьми любой другой. Вряд ли тут от ножа что-то зависит. — Блондин широко махнул рукой и уселся в кресло, как зритель в театре.
Хият еще раз пожал плечами. Может и не зависит. Вообще, мамин нож предназначен для жертвоприношений. А тут кровь, скорее, ключ. Так что… Но резать все равно чем-то надо, чем-то материальным. Если создавать меч в его укороченном варианте, всплеск силы может кто-то заметить.
