— Я пишу о граффити. Фотографии иллюстрируют мои мысли.
— Не очень-то приятное дельце.
— Да, вы правы, не слишком приятное. Но я считаю, интересное.
Энн-Мари покачала головой.
— Ненавижу этот район, — проговорила она. — Здесь опасно. Людей грабят у их собственных порогов. Дети каждый день поджигают мусор. Прошлым летом пожарная команда приезжала по два-три раза на дню, пока все мусоропроводы не закрыли. Теперь просто сваливают мешки в проходах, а это привлекает крыс.
— Вы живете одна?
— Да, — ответила она, — с тех пор, как Дэви ушел.
— Это ваш муж?
— Отец Керри, но мы никогда не были женаты. Знаете, мы прожили вместе два года. И у нас случались хорошие времена. Но однажды он просто встал и ушел, когда я с Керри гостила у своей мамы.
Она смотрела на свою чашку.
— Мне без него лучше, — сказала она — Только иногда становится страшно. Хотите еще чаю?
— Думаю, мне пора.
— Одну чашку, — предложила Энн-Мари, поднявшись и отсоединяя вилку электрического чайника, чтобы вновь его наполнить. Когда она собиралась открыть кран, она заметила что-то на сушилке и большим пальцем раздавила.
— Вот тебе, паршивец, — воскликнула она, затем повернулась к Элен. — У нас эти чертовы муравьи.
— Муравьи?
— Во всем районе. Они из Египта, называются «фараоновы муравьи». Маленькие коричневые твари. Плодятся в трубах центрального отопления и таким манером пролезают в квартиры. Все заполонили.
Такая невероятная экзотика (муравьи из Египта!) позабавила Элен, но она промолчала. Энн-Мари выглянула из кухонного окна в задний двор.
— Вы должны сказать им, — заговорила она, хотя Элен не понимала, кому ей надо это рассказать. — Скажите им, что простые люди больше не могут даже ходить по улицам.
— Неужели на самом деле все так плохо? — отозвалась Элен, по-настоящему уставшая от этого перечня неудач.
Энн-Мари отвернулась от раковины и сурово посмотрела на нее.
— У нас здесь случаются убийства, — сказала она.
— В самом деле?
— Этим летом было одно. Старик из Раскина. Совсем рядом с нами. Я его не знала, но он дружил с соседкиной сестрой. Забыла, как его звали.
— И его убили?
— Порезали на куски прямо в собственной гостиной. Его нашли только через неделю.
— А что же соседи? Они не заметили его отсутствия?
Энн-Мари пожала плечами, словно самое главное — об убийстве и человеческом одиночестве — сказано и больше расспрашивать не о чем. Но Элен настаивала.
— Мне это кажется странным, — заметила она.
Энн-Мари включила наполненный чайник.
