— Может быть, они не придумали… а действительно совершали это.
Следователь кивнул.
— Да, боже милостивый. Возможно, вы правы.
А рассказанное ей — было ли это признание в несовершенных преступлениях? Фантазии помогают воздержаться от воплощения их в действительность. Мысли, спасающиеся от самих себя, ужасные выдумки нуждались в первопричине, исходной точке. Элен шла домой по оживленным улицам и размышляла, насколько распространены подобные истории. Прав ли Парселл, который говорит, что это общеизвестные вещи? Неужели в каждом сердце есть уголок для чудовищ?
— Парселл звонил, — объявил Тревор, когда она вернулась домой. — Приглашал нас на обед.
Она состроила недовольную гримасу.
— «Аполлинер», помнишь? — подсказал Тревор. — Парселл обещал угостить всех ужином, если ты докажешь, что он не прав.
Отмечать за ужином смерть сына Энн-Мари было абсурдом, и Элен сказала об этом.
— Он обидится на твой отказ.
— А мне наплевать. Я не хочу обедать с Парселлом.
— Пожалуйста, — мягко попросил Тревор. — Он может затаить обиду, а я хочу, чтобы именно сейчас он продолжал улыбаться.
Элен бросила на него быстрый взгляд. Такое выражение лица делало его похожим на промокшего спаниеля. Ублюдок, любящий манипулировать людьми, подумала она, но ответила:
— Ладно. Я пойду. Только не жди танцев на столах.
— Предоставим это Арчи, — согласился он. — Я сказал Парселлу, что сегодня вечером мы свободны. Хорошо?
— Когда?
— Стол заказан на восемь часов.
Вечерние газеты свели трагедию малыша Керри к небольшой колонке на внутренних полосах. Вместо свежих новостей они ограничились описанием расследования, что велось сейчас на Спектор-стрит. Кое-где было напечатано, что Энн-Мари после продолжительного допроса освобождена из-под стражи и теперь находится в кругу друзей. Также между делом упоминалось, что похороны состоятся на следующий день.
Укладываясь вечером спать, Элен и не думала о том, чтобы пойти на похороны, но сон как будто что-то изменил. Проснулась она с готовым решением.
Смерть пробудила жизнь квартала. Элен ни разу не видела здесь так много людей, как сейчас, войдя с улицы в Раскин-корт. Многие уже выстроились на обочине, чтобы наблюдать за похоронным кортежем Похоже, они заняли места пораньше, несмотря на угрозу дождя. Некоторые надели что-то черное — пальто, шарф, — но над всем витала праздничная атмосфера, чему не мешали приглушенные голоса и деланно хмурые лица Бегали дети, взрослые сплетничали, у них вырывались случайные смешки. Элен прониклась общим ожиданием, и настроение ее, как ни странно, стало почти радостным.
