О. С.: Ведет ли Россия массированный сбор информации в какой-либо форме?
В. П.: Нет, это я могу точно вам сказать.
О. С.: Все делается целенаправленно?
В. П.: Абсолютно. Спецслужбы работают целевым образом. Никакого массового сбора и последующей селекции не происходит.
О. С.: Я говорю о сборе, не о чтении, а просто о сборе. О слежении за всеми телефонными системами и всем интернетом.
В. П.: Нет, массового охвата сети у нас нет, говорю вам совершенно ответственно.
О. С.: Вот было бы здорово, если бы вы сказали: «Мы не только не делаем этого, но и нашли способ выборочного слежения без массового сбора информации, как в США». Иными словами, вы технически решили эту проблему.
В. П.: Вы знаете, дело даже не в технике, а в оперативном обеспечении. Наши спецслужбы работают от подозреваемых лиц и от их связей, а не занимаются массовой слежкой для поиска подозреваемых.
О. С.: В России доля исламского населения составляет 15 %[143]. Так мне сказали. Немалая их толика живет в Москве, а вы говорите, что массированного сбора информации о мусульманах нет.
В. П.: Нет, 100 % нет. У нас, конечно, был всплеск насилия, связанный с событиями на Кавказе, в Чечне в середине 1990-х — начале 2000-х годов, но в целом Россия складывалась изначально как многоконфессиональное государство. Определенная культура отношений между людьми разных конфессий складывалась веками, и чеченский народ, так же как многие другие народы бывшего Советского Союза, сильно пострадал в сталинские времена. Но он пострадал не потому, что представлял исламский мир, а по политическим соображениям. А конфликтов между исламом, христианством, иудаизмом у нас никогда не было. Это позитивный бэкграунд, он нам очень сильно помогает. Наши представители исламского сообщества — они граждане России, у них другой родины нет, они не эмигранты и не дети эмигрантов, это их страна, их земля.
О. С.: Я хотел бы вернуться к этому сразу после такого вопроса. Можете ли вы сказать, сколько Россия тратит на разведку? Соединенные Штаты тратят на разведку, это опубликовано, $75 млрд, из которых $52 млрд идет на невоенные цели[144] — на ЦРУ, ФБР, АНБ.
В. П.: Если бы США выстроили с Россией добрые партнерские отношения, особенно в сфере борьбы с терроризмом, можно было бы в два раза сократить бюджет, и сделать деятельность спецслужб гораздо более эффективной.
О. С.: Они могли бы сократить свой бюджет в два раза?
В. П.: Да. Если бы мы сотрудничали, не нужно было бы тратить такие деньги. А работа была бы более эффективная, чем сейчас.
