| Почти все его лицо покрывало малинового цвета родимое пятно; он без конца ощупывал его и надувал щеку так, что Мэри, хотя ее и отделял от него строй бутылок, вдруг замутило. К тому же в баре стоял тяжелый дух - смесь винного перегара, табака и пота. Девушка испытывала растущее физическое отвращение и чувствовала, что еще немного, и она не выдержит. |
| Luckily she did not have to move amongst them; her duty was to stand behind the bar, hidden as much as possible, and then do what washing and cleaning of glasses was required, refilling them from tap or bottle, while Joss Merlyn himself handed them to his customers or lifted the flap of the bar and strode out into the room, laughing at one, flinging a coarse word at another, patting someone on the shoulder, jerking his head at another. | К счастью, ей не надо было обслуживать клиентов; от нее требовалось лишь мыть стаканы и наполнять их из бочонка или бутылки, стараясь не привлекать к себе внимания. Джосс Мерлин сам разносил стаканы. Он прохаживался по залу, пересмеиваясь с одним, обмениваясь солеными шуточками с другим, похлопывая по плечу третьего, а кого-то бодая головой. |
| After the first hilarious outburst, the first curious stare, the shrug of the shoulder and the chuckle, the company gathered in the inn ignored Mary. | После первых восклицаний, откровенных взглядов и ухмылок собравшиеся в трактире перестали обращать на Мэри внимание. |
| They accepted her as niece of the landlord, a sort of serving-maid of Merlyn's wife, as she was introduced, and, though one or two of the younger men would have spoken to her and plagued her, they were wary of the eye of the landlord himself, fearing that any familiarity on their part might anger him, as he had probably brought her to Jamaica for his own amusement. | Им было достаточно, что она племянница хозяина, что-то вроде прислуги, помогающей его жене, - так она была им представлена. И хотя несколько человек из тех, что помоложе, были не прочь позубоскалить и приударить за ней или позволить некоторые вольности, они остерегались гнева хозяина, который, похоже, привез ее в "Ямайку" для собственного развлечения. |
| So Mary was left undisturbed, greatly to her relief, though had she known the reason for their reticence she would have walked out of the bar that night in shame and loathing. | Потому-то Мэри оставили в покое, к величайшему ее облегчению. Однако знай девушка об истинной причине их сдержанности, она со стыдом и негодованием тотчас убежала бы из бара. |
