- Как не понять, - сказал он, - дела купецкие.
- То-то, - сказал Катайков. - Ну иди, голубчик, выпей, закуси и посиди там.
Тишков вышел, и уже входил в комнату Малокрошечный. Редкие волосики торчали на его верхней губе, точно подстриженные крысиные усики. Белые зубы, будто чуть-чуть оскаленные, выглядели так, как если бы их только что заново покрыли эмалью. У него был настороженный, взволнованный вид. Ноздри его двигались, будто он нюхал воздух. И он очень старался придать оскалу видимость улыбки.
- Садись, Ваня, - сказал Катайков и сам опустился на кровать.
Малокрошечный сел на кончик стула. Он сел так даже не из холуйства, не из уважения к хозяину. Малокрошечный сам был не пустяковый человек. Просто он чуял, что начинаются дела и предстоит добыча. Все его нервы были напряжены, внутренняя дрожь страстного охотника за рублями трепала его. Ему было не по настроению сесть спокойно, поглубже, откинуться на спинку. Он нагнулся вперед и вытянул шею. Редкие волосики на верхней его губе еле заметно шевелились.
- Поверишь мне в долг, Ваня? - сразу приступил к делу Катайков.
- Как же, как же! - сказал Малокрошечный. - Все поверю - и лавку и дом поверю, только ведь, знаете, наличность вся в обороте. Иной раз в доме пяти рублей нет. Бывает, только и спасаешься тем, что в собственной лавке сам себе в кредит отпускаешь.
- Ты про рубли говоришь? - спросил Катайков. - Рублей мне не надо. У меня своих хватает. Мне, видишь ли, золотых десяток надо бы тысчонку, даже и две взял бы. Ну, доллары годятся, фунты.
Малокрошечный засмеялся нервным смехом.
- Откуда же? - сказал он. - Что вы, Тимофей Семенович! Откровенно скажу, несколько десяточек было, да продал в Петрозаводске в трудную минуту. Я перед вами как на духу, я весь тут. Ну, пара десяточек, может, найдется, а доллар… я, откровенно скажу, и не знаю, что такое. Так, слыхом слыхал, а видеть не видел. Это ведь, сами знаете, запрещенный предмет, а я, откровенно скажу, боюсь нарушать закон.
- Все «откровенно» да «откровенно»! - сердито сказал Катайков. - Что ты, что твой Гогин - вся фирма откровенничает. Скажи - нет, и вся недолга!
- Как же! - сказал Малокрошечный. - Естественно, я желаю, чтобы вы ко мне имели доверие. Просто заявляю о своих чувствах. А Гогин это от меня научился, и я не возражаю - пускай человек свою честность показывает. Он человек честный, а то я б его и держать не стал.
- Гогин честный, - мрачно согласился Катайков, - украсть - в жизни не украдет, медленный. Красть надо быстро. А убить - убьет. Как думаешь, убьет?
