– Прости, я, кажется, испортила наше незаметное проникновение, – тихо извиняюсь я, обвивая вокруг себя руки в надежде, что меня не стошнит.
– Да не думай ты об этом, – машет она рукой. Мы заходим за угол и попадаем на кухню, которая намного больше, чем моя комната в мотеле.
– Ничего себе, – вздыхаю я, и обвожу взглядом всю мраморную кухню.
Табита натянуто улыбается мне, а сама встает на носочки и тянется, раскачиваясь, к деревянному шкафчику за стаканом.
Стекло стакана, похожее на стекло, из которого изготавливают бокалы, красиво переливается и отражает радужные пятнышки по всей комнате.
Девушка ставит стакан в отверстие в двойных дверях холодильника, сделанного из нержавеющей стали. Когда она нажимает на рычаг, пара кубиков льда падает в мой стакан, и льется вода.
Такие холодильники я видела в квартирах только богатых людей, например у Блоу. Да уж, лучше бы я не вспоминала те времена.
– Табита Джейн Хендерсон!
Я оборачиваюсь и вижу стройную женщину, одетую в платье в виде туники кремового цвета на черных каблуках и с поясом на таллии в тон. Ее ногти, окрашенные в красный цвет, барабанят по ее узкой талии. Накрашенное лицо все в морщинках выражает только злость. Огненно-красные волосы этой женщины элегантно убраны вверх в шиньон, а набор серег и ожерелья из жемчуга грациозно устроились на ушах и шее.
– О чем ты только думала, когда так быстро ехала по дорожке? Ты же прекрасно знаешь, что я только недавно все там переделала, – огрызается она, ее пальцы до сих пор продолжают свою чечетку.
Табита шатко протягивает мне стакан, и я замечаю, что он еще чуть-чуть и прольется.
Все внутри у меня сжимается от жалости к ней, и я не могу просто стоять и смотреть, как ее мать собирается надрать ей задницу.
– Простите, мисисс Хендерсон, это я виновата. Мне просто хотелось посмотреть, как может она разгоняться, ведь я никогда прежде не каталась на БМВ, – быстро выстреливаю я, вставая на защиту Табиты.
И Табита, и ее мама удивленно смотрят на меня, будто я сошла с ума. Честно говоря, я сама от себя немного в шоке.
– Это не удивительно. Табита всегда была безвольной. Итак, а тогда ты кто? – спрашивает ее мама, обращаясь ко мне.
– Я – Пейдж. Я работаю с Табитой, – отвечаю я, изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не бросить стаканом в ее сердитое лицо.
Она осматривает меня с ног до головы, и совершенно очевидно, что если она будет проезжать мимо меня на своем блестящем новеньком Мерседесе, она точно второй раз не посмотрит даже на меня.
