Вдруг мои руки становятся холодными и влажными, и у меня захватывает дыхание. В последний раз, когда я была в подвале, я была со своим отцом. Я до сих пор помню оглушительный звук выстрела.
А еще я помню кровь. Много крови.
– Миа.
Это последние слова, которые слетели с губ отца, когда он лежал на холодном жестком полу.
Мое сердце просто готово вырваться из груди, и у меня начинается гипервентиляция (прим. пер.: Гипервентиляция – это явление, которое происходит при частом поверхностном дыхании, когда вдох производится в верхней части грудной клетки, что приводит к тому, что уровень углекислого газа в крови снижается).
Мне срочно нужно вырваться отсюда.
Используя свой телефон в качестве фонарика, я двигаюсь вокруг по помещению, скорее пытаясь найти выход. Вижу деревянную лестницу слева от меня, я тут же взлетаю по ней, оказавшись на последней ступеньке, пинаю дверь.
Я делаю глубокий вдох, испуганно дышу через нос, чтобы как то сдержать себя от истерики.
– Пейдж, Боже, с тобой все в порядке? – испуганно спрашивает Табита, положив свою руку мне на плечо. Я падаю на пол и кладу свои руки на колени.
Святое дерьмо, что это такое?
Это в первый раз за четыре дня, когда на мою голову свалился этот приступ.
– Все в порядке, Табита, извини, – бормочу я, поднимаясь в полный рост, после того, как сложила свое тело чуть ли не пополам.
Я вижу в ее глазах страх за меня. Она действительно заботится обо мне. Табита действительно волнуется, все ли со мной хорошо.
– У меня просто клаустрофобия, – отвечаю я, когда замечаю, как девушка таращится на меня в ожидании объяснений.
Это полная ложь, так как однажды я заперлась в кладовке на два часа, скрываясь от полиции, и я нормально перенесла это. Но я не могу рассказать ей об этом, правда?
У Табиты просто отвисла челюсть, и девушка закрывает рукой свой раскрытый в удивлении рот.
– Прости, я ведь не знала.
– Все нормально. Я сейчас в порядке, – отвечаю я быстро, не хочу, чтобы она чувствовала ответственность за этот случай.
Ну а я что? Я не очень хорошо себя чувствую. Я буквально в шаге от того, чтобы тут же впасть в позу эмбриона и раскачивать себя, словно усыпляя.
– Ты хочешь что-нибудь попить? Ты очень бледная, – нежно говорит Табита.
Я киваю, потому что это все на что я способна.
– Хорошо, не беспокойся, пойдем за мной, – говорит она, направляясь вниз по коридору. Я смотрю на нее, чтобы убедиться, что действительно иду куда надо.
Я иду по коридору и каждый раз вздрагиваю, когда мои тяжелые ботинки гулко ступают по нетронутым белым плиткам.
