– Привет, – пренебрежительно здоровается она, вскидывая руки.
Я чувствую волну ее негодования в мой адрес, и у меня появилось желание съязвить ей что-нибудь, а еще появилось желание просто послать ее и уйти.
– Пейдж, давай пойдем ко мне в комнату, – неожиданно говорит Табита. Она берет меня за руку и ведет мимо ее ослепительной мамы.
– Было приятно познакомиться с вами, миссис Хендерсон, – говорю я тошнотворно сладким голосом, ни единое слово не является правдой.
И конечно же, я не получаю никакого ответа.
Мы проходим мимо фойе и направляемся вверх по полированной лестнице. Все, что я могу чувствовать, это запах цитрусовых освежителей и одиночество.
Не важно, сколько денег есть у богатых снобов, их никогда не хватает, и вот старая пословица гласит: «На деньги счастье не купишь». Но можно купить «искусственное» счастье. Именно по этой причине такие снобы как мать Табиты были моими частыми клиентами.
– Моя комната в конце коридора, – говорит Табита, когда мы поднимаемся на лестницу.
Я смотрю вглубь коридора и вижу около десяти дверей, расположенных по бокам от красного ковра, покрывающего пол. Конечно в этом доме много материальных ценностей, но нет любви. Здесь процветает отчуждение и стерильность.
Наконец мы доходим до ее комнаты, и когда Табита открывает двери, она мне начинает нравиться все больше и больше. Это единственная комната во всем доме, где чувствуется личность, а не холод и бездушие.
– Прости, у меня немного не прибрано, говорит она, бросая одежду на длинный красный диван, стоящий на полу.
Девушка с молниеносной скоростью двигается по комнате, собирая вещи и фантики от конфет. Я осматриваю огромную кровать, которая покрашена в бордово-золотистый цвет. Табита украсила свою стену постерами любимых групп и фотографиями различных мест по всему миру, в которых она когда-то побывала.
Интересно, смотря на эти фотографии с разных мест, хотела бы она очутиться там, но лишь бы не здесь?
Собрав в руках большую гору вещей, Табита быстро бросает все в ванную комнату и запирает дверь, выглядя немного измотанной.
– Табита, можешь не волноваться об этом, – успокаиваю ее я, и усаживаюсь на диван.
Девушка следует моему примеру и плюхается на кровать животом, которая немного подпрыгивает под ее весом.
Она кладет подбородок на открытые ладони и начинает размахивать своими ногами, смотря на меня виноватым взглядом.
– Прости, за мою маму, – смущенно говорит Табита, ее щеки слегка розовеют.
