. Главное — неожиданность: я никогда не слыхивал, чтобы князь Меншиков был так сведущ в медицине. Я ему — просто: «честь имею явиться» — а он и пошел меня пытать, так что в пот бросило, — продолжал доктор. — Интересный, господа, человек, — произнес он с одушевлением после минутного молчания, — но, кажется, светлейший остался мною доволен, к обеду пригласил… Теперь я буду посмелей!..
— Да, батюшка, — шутливым тоном заметил ему Веригин, — мы никого не пропустим без внимания…
Отобедав наскоро, светлейший ушел к себе; распоряжениям у него не было конца. Беспрестанно приезжали с наблюдательных постов казаки с донесениями о том, что было особенного замечено при высадке неприятеля. Так как нам, адъютантам, поручений еще не было, то я и предложил товарищам воспользоваться большой диванной комнатой и соснуть, в виду того, что ночь может быть очень тревожная. Мы все полегли, однако никому не спалось… Веригин и Грейг шутили; другие притаились, притихли; я всё хотел мысленно изобразить себе картину предстоящего боя: однако это мне не удавалось… Поднялись и стали балагурить.
Когда стемнело, князь позвал меня и поручил принимать присылаемых с постов и докладывать по усмотрению. Как я ни сторожил подъезжавших, чтоб спросить их ранее, чем светлейший мог заслышать движение на дворе, — он всё-таки каждый раз выходил на крыльцо и прислушивался к опросам.
Ранним утром 4-го сентября, светлейший поднялся, поспешил сделать все необходимые распоряжения, сел на коня и поехал на Алму. Отъехав версты три, мы услышали канонаду: то неприятель с пароходов обстреливал место своей высадки. Князь прибавил ходу своей лошади, и без того уже бежавшей крупной рысью. Войска, которые мы обгоняли, спешили сколько могли; при всём том отсталых было много. Подгоняя и ободряя их, мы едва поспевали за светлейшим. День был ясный, веселый. Раскаты выстрелов возбуждали наше нетерпение, мне показалось, что бой уже начался… Однако, приехав на Алму, мы увидели, что здесь всё тихо: войска занимают позиции и устраивают бивуаки.
Князь, быстро объехав расположение войск, пристально осмотрел позицию, передвинул некоторые части и велел тотчас же приступить к возведению двух земляных укреплений для батарей, обстреливающих брод и мост на Алме, — против нашего правого фланга. Потом он выбрал высоту на площадке, на которой велел мне расположить его ставку. Это была маленькая, для помещения одного человека сделанная палатка; подле неё другая, солдатская, для прислуги, и третья — для ефрейторского караула. Возле ставки князя и мы разбили себе несколько палаточек.
