.
Клавдия(старчески шамкая, близоруко прищурившись). Идет бычок качается… Вздыхает на ходу… Ох, доска кончается… Сейчас я упаду… (Игриво запевает). Где мой бычок?..
Франциско(откликается как бы издалека). Чок-чок…
Рэйчел хрюкнула.
Клавдия(приставляя ладонь к уху). Хряк… хряк…
Франциско. Чок-чок…
Клавдия(издает меленький дребезжащий старушечий смешок). Я не слышу…
Франциско. Ло-ожи-ись, чок-чок, я иду-уу…
Клавдия(беззубо заулыбалась). Куда мне, в постельку, чок-чок?..
Франциско. В неё-о…
Рэйчел хрюкнула.
Клавдия(кокетливо). Хряк-хряк… (Скрывается).
Франциско(светит Рэйчел в лицо и бормочет). Бабулька — зверюга… две пачки снотворного — ей, как слону дробинка…
Рэйчел виснет на нем, хохочет и хрюкает; гаснет фонарь.
Ну, Рэйчел, кончай, ты меня огорчаешь… Я тут не могу… Нас раскроют, и этим закончится… Рэйчел… опомнись, прошу…
Из темноты доносятся женский хохоток, похрюкивания и слегка придушенный мужской голос.
Столько готовились, столько прошли… Столько учили великий могучий… Вживались в образы… (С тоской озирается по сторонам). Где этот чертов туннель в мавзолей, хотя бы намек…
Рэйчел. С-сот-бисс…
Франциско(зажигает фонарь). Вспомнила?
Рэйчел(делает страшное лицо). С-сот-бисс!.. (Направляется к трону и силится сдвинуть его с места).
Франциско(шипит). Зачем ты, сломаешь, ты что?
Рэйчел(буквально виснет на троне, который не поддается). Пам-маги-и…
Франциско(оттаскивает ее от трона и шепотом молит). Подожди, умоляю, там кто-то… (Выключает фонарь). Я прошу тебя, ну…
В темноте слышно, как Рэйчел мычит. Два луча выхватывают фрагменты гостиной. Фидель и Усяма пробираются к трону.
Фидель(шепотом). Тут, хозяин… точно, я вам говорю…
Усяма. Твая знает уверин?
Фидель. О, великий Усяма бен Мухаммед Бен Аван Бен Ладен!..
Усяма(резко бьет его по щеке). Скёлькя можна твая гаварит — не гаварит мая имя?
Фидель(тут же падает ниц и целует обувь Усямы). О, хозяин, я ваше имя произношу исключительно из чувства глубочайшего почтения!..
Усяма(пинает его). Виставать!
Фидель. Недостоин, не встану…
Усяма. Виставать, евнухь такая!
Фидель(торопливо поднимается, светит). Повинуюсь, великий господин…
Усяма. Велики — адин Аллях… Я — жяльки раб у наши Аллях, панимаишь?.. (Достает из черной сумки дрель, отвертки, гаечные ключи).
Фидель. Раб — но какой! Из рабов — величайший! Умнейший! Щедрейший! Никогда не забуду, как вы на невольничьем рынке в Багдаде целых три грёбаных доллара не пожалели за ничтожнейшего из людей!
Усяма. Мая жалеет тепер: за твая три грёбаный доллар многа дават!
