- Довольно, Ефим, спасибо. Аленка, отойди, ты опять стоишь против трубки. Сейчас буду пускать ток…
Лор отошла. В лаборатории наступила торжественная тишина. Микулин повернул рубильник. Загудел мотор, затрещала искра. Пустотные трубки наполнились зеленоватым огнем. Четыре пары глаз внимательно смотрели на белый порошок.
- Идет! - крикнул Грачов. - Чернеет!
- Ничего не идет, - спокойно ответил Микулин. - Порошок не должен чернеть.
Вскоре белый порошок сделался черным как уголь. Микулин рассмеялся и, обратившись к Клэйтону, сказал:
- Простите, я поторопился позвать вас. Опять неудача! Хотя я не понимаю, как это могло случиться. Аленка, иди сюда на расправу.
На лицах Лор и Грачева было написано самое искреннее огорчение. Микулин и Лор засели за небольшой чертежный столик. Микулин начал быстро писать на старом чертеже химические формулы, от времени до времени обращаясь к Лор с вопросом:
- Так?
Смущенная девушка кивала головой.
- Пока все верно, - вздохнул Микулин. - Но был ли химически чистый препарат? Достаточно ли тщательно ты промыла посуду?
- А ну, пойдем в твою лабораторию. - И еще раз обратившись к Клэйтону, Микулин сказал:
- По независящим от дирекции обстоятельствам, спектакль не состоится. Публика может получить из кассы деньги обратно.
- Но может быть, позже? - спросил Клэйтон.
- Если вы имеете терпение подождать. Мы не окончим работу, пока не отыщем ошибку или причину неудачи. И если нам посчастливится, мы сегодня же попробуем повторить опыт.
- Я подожду, - сказал Клэйтон.
Выйдя на крыльцо, он сел на ступеньку и закурил трубку. Дверь в лабораторию была открыта. Проходили часы за часами, а Микулин, Лор и Грачов все еще работали в лаборатории. Иногда слышались вопросы Микулина и быстрые ответы Лор.
Месяц зашел за гору, утренний холодок заставлял ежиться. В лаборатории заговорили громче, потом затихли. Клэйтон подошел к окну и посмотрел. Три головы склонились над большой колбой, под которой горела бунзеновская горелка.
- Ага! - воскликнул Микулин. - Кто прав?
- Как всегда, ты, - ответила Лор. - Но кто виноват?
- А кто мыл посуду?
- Ефим.
- А-а! - зарычал Микулин и вытащил Грачева из лаборатории на крыльцо.
- Заждались? Вот он - преступник! - сказал Микулин. - Ефим Грачев, погубивший первый слиток золота. И из-за него общественные золотые уборные будут построены несколькими часами позже!
Грачев был так огорчен, что на глазах у него появились слезы.
- Ну, не грусти, Ефим. С кем не бывает, - утешал его Микулин. Лор тоже вышла из лаборатории, на ее лице также было написано огорчение и усталость. Она проработала всю ночь с большим напряжением. Глаза ее смыкались.
