Сказав это, Матье ушел, оставив Эрбийона в состоянии отчаяния. Он столько мечтал об этом полете, который должен был стать его настоящим вхождением в эскадрилью. После этого он мог бы считать себя если и не равным среди «стариков», его окружавших, то по крайней мере их младшим товарищем. Тогда как теперь он по-прежнему остается новичком, морально неполноценным.
Его глаза блуждали по комнате; накануне у него не было времени разглядеть ее хорошенько. Он даже вздрогнул: настоящий гроб, обтянутый черным, залатанный в том месте, где было окно, бледным шифоном тумана.
«Я не смогу так жить, — подумал он. — Необходимо сделать стены повеселее».
Это желание подсказало ему какую-то цель в предстоящие часы безделья, и он встал в менее грустном настроении.
Принеся большую чашку кофе, Матье спросил:
— Не желаете ли, господин лейтенант, сабо?
— Вот еще! Нет, конечно, — воскликнул Жан с отвращением, вспомнив неопрятную фигуру Марбо.
Однако в то же время он подумал: а для чего зашнуровывать ботинки? Грязное утро, удручающего вида комната вовсе не располагали к элегантности.
— А что, все их носят? — спросил он с сомнением в голосе.
— Почти все, господин лейтенант.
— Дайте мне одну пару, — сказал Эрбийон.
Он начал искать в своем чемоданчике гравюры и фотографии, чтобы несколькими светлыми пятнами украсить эти отвратительные стены, покрытые битумом, как вдруг в дверь тихонько постучали. Кто еще это мог быть, кроме ординарца, так что Жан даже не обернулся.
Однако голос, приятный тембр которого он узнал с первого же слова, спросил:
— Я вас не потревожу?
Вместо ответа Жан крепко пожал руку Бертье. На лейтенанте была кожаная козья накидка, надетая поверх пижамы из серой ткани.
— Вам, должно быть, скучно, — сказал он. — Первые дни всегда непростые.
— Это верно.
Ответ слетел с губ Эрбийона, и он даже не подумал его остановить. Однако, по его мнению, он все же проявил слабость, которую не выказал бы ни перед кем другим. Что же до Бертье, то, даже не будучи близко с ним знакомым, Эрбийон точно знал, что от него можно не прятать никаких чувств, если, конечно они искренние. Он почувствовал это с того самого момента, когда увидел его вылезающим из кабины.
— Вы уже готовы, — продолжил Бертье. — Сразу видно, что вы недавно прибыли. Вы быстро приобретете наши привычки быть немного ленивым. А сейчас пойдемте ко мне в комнату. Там мы будем лучше себя чувствовать.
Жан последовал за ним по коридору, где суетились ординарцы, и оказался в комнате, как две капли воды похожей на его собственную, за тем только исключением, что здесь керосиновая печка наполняла воздух своим едким и горячим дыханием. На стенах везде и в беспорядке висела одежда, на грубой работы столе, на плохо прибитых полках, на табуретах, даже на кровати лежали странные груды металла, дерева, железной проволоки, лоскутки ткани, болты, винты, треснувшие насосы.
