Адель никак не реагировала, слушала молча.
– Выяснилось, что год назад тем же способом был убит еще один человек – и тоже бывший клиент Брета. Полиция тогда быстро нашла убийцу, тот сознался, и дело большой огласки не получило.
– Конечно, не получило, – протянула Адель. – Брет и губернаторше звонил, и конгрессмену… Вы же знаете, что публика – дура. Никто не станет вникать в подробности – что именно произошло и как. Получается, помощник Леборна задушил человека, с которого Леборн писал портрет. И тут Леборн, и там Леборн – и все в нехорошем контексте… Станут после этого клиенты у этого Леборна заказывать портреты, сами скажите? Вы же знаете, какой этот бизнес чуткий…
Олег слушал внимательно. Сам художник об этой стороне дела предпочитал не говорить. Но звонил-то влиятельным знакомым он, никто другой. И еще одно понял Потемкин: Адель – да, она успешна в бизнесе. Да, она очаровательна. Да, она сама отказалась выйти замуж за Леборна… Все это так… И тем не менее она относится к той категории женщин, которые годами, десятилетиями даже, соперничают с мужчинами, с которыми жизнь их свела. Как бы успешна, независима и красива ни была Адель, в каждом ее слове, в каждом поступке – незримая конкуренция с великим художником. Боже упаси высказать это вслух – вот лучший способ стать навечно врагом этой яркой женщины. А вот подчеркнуть ее – именно ее значимость, – это как раз то, что нужно…
– У меня на этой неделе – сплошные подарки, – улыбнулся Олег вроде бы безо всякой связи с предыдущим. – Познакомился с вашей дочерью. Патимат – само очарование. И так трогательно заботится об отце. Вам есть чем гордиться… А вы для меня – еще один подарок. Поверьте, я многое о вас слышал, но не думал, что встречусь с такой молодостью и красотой…
– Э, да, может быть, это вы из Персии, а не я? Вы поете прямо как соловей над розой… Сплошной Шираз – если я правильно помню название этого места.
– Верно помните. Родина бессмертных поэтов. Я там бывал – поверьте, там и сейчас красиво…
– Никогда не была в Иране, – сказала Адель без грусти. – Но язык знаю и стихи помню:
Ты душу выпила мою, животворящая луна.
Луна в рассветной вышине, красавица, вот кто она…
О, радость – глядя на тебя, пускай запенится графин.
Какая радость в нем? Огонь. Он слаще сладкого вина…
Стихи Адель читала на фарси, и звучали они как музыка…
– Да у вас прекрасный фарси! – восхитился Олег совершенно искренне. – Откуда? Вы же родились здесь?
