Сложив драгоценности в коробку, он отнес их в «комендантскую». Дверь запер. Спустился во двор, наблюдая, как трупы бросают в кузов грузовика.
Через открытую дверь он вернулся в комнату, где произошло убийство. Подняв трупик мопса Джемми, сам бросил его в грузовик. «Собачьи трупы должны быть вместе с царскими», — вспомнил он слова гостя.
«А где же вторая собачка, Алексея? Джой зовут…»
— Стрекотин, ты собачонку царевича не видел?
— Не видел. Поискать?
— Обязательно найди. Тут надо замыть. Ладно, иди, я найду людей.
Он смотрел на пол в лужицах крови, на стены в красных брызгах и дырах от пуль.
«Ладно, потом уберем. Сейчас надо увезти трупы».
— Люханов, ты чего опоздал? — он подошел к кабине грузовика, где сидел шофер.
— Дорога тяжелая, Яков Михайлович, — хрипло отозвался Люханов, водитель из верх-исетских активистов. — Пеньки, кочки… да и братва…
— Что братва?
— Да встретили нас — там застава… Ждут. Конные, с телегами.
— Мотор не глуши.
— Понял, Яков Михайлович.
Юровский вернулся в дом.
Носилки уже были готовы, и на них положили тело государя.
Только приготовились нести, как вдруг охранник, один из верх-исетских, ничем не примечательный, даже лицо-то его не вспомнить, издал протяжный, тонкий крик, похожий на визг собаки, когда она попадает под колеса или когда, поджав хвост, вырвется, оставив клок кожи с шерстью в зубах более сильного кобеля.
Лицо охранника перекосилось, глаза наполнились диким ужасом, он взвыл еще громче.
— Господи! — закричал другой охранник. — Господи…
Все застыли, не зная, что делать.
На вой солдата пришел Ермаков. В руке у него была винтовка со штыком. Замахнувшись ею, он со всей силы ударил охранника по голове. Тот отлетел в сторону, упал и затих.
— Есть еще слабонервные? — спросил Ермаков. — Если есть, лучше пройти в караульное помещение.
В тишине он оглядел всех волчьими глазами.
Никто не отозвался. Подняли носилки с телом государя и понесли к машине. На других носилках несли тело государыни. Во дворе лунный свет упал на ее лицо. Чубатый парень, который нес носилки сзади, увидел лицо царицы. Ее убили выстрелами в сердце, и лицо осталось чистым. При ходьбе охранников голова убитой покачивалась, и казалось, что она вот-вот откроет глаза.
— Господи! — прошептал парень.
— Чаво там? — передний носильщик оглянулся.
Чубатый не ответил. Тело сбросили в кузов — там орудовали еще два охранника.
— Ты вот чаво, — сказал чубатому охранник, который был старше годами. — Не пялься. Ну, будто мешки тащишь. Или там баранов…
