Апрельское озеро | страница 59




– Если вы думаете, что можете вот так внезапно появиться здесь и оскорблять мою семью... – сердито возразила девушка, но старик тут же её перебил:


– И дочь они воспитали не менее дерзкую! – он поднялся с дивана и, с едва заметным отвращением отбросив газету в сторону, заложил худые руки за спину.



Тогда Элисон лучше рассмотрела его: худой и прямой, как жердь, с бледной, почти серой, кожей, острым длинным носом и маленькими глазами с густыми бровями над ними. Когда он заговорил снова, Элисон расслышала его ирландский акцент.



– Я служу графу Ривзу уже тридцать с лишним лет и имею полное право появляться в его владениях, когда мне заблагорассудится. Я выполняю только его приказы и поручения, – сделав небольшую паузу, старик продолжил: – А также приказы виконта, его сына. И пока Александр отсутствует, мне поручено быть здесь и присматривать за вами.


– Мне не нужна нянька! – девушка упрямо сжала пальцы в кулаки.


– Никто не говорил, что я стану вам нянькой. И вы должны обращаться ко мне «сэр Томас», ибо нам придётся довольно долго контактировать. Надеюсь, цель моего визита вам ясна, – он поправил рукава своего вычищенного пиджака и уже совсем тихо проговорил:


– Для исполнения ваших прихотей можете обращаться к экономке, а я здесь для того, чтобы убедиться, что вы никуда не денетесь до самого возвращения вашего супруга. Поэтому для меня это не важно: хотите ли вы сбежать или нет. Мне не важно, чего хотите вы.



Кивнув без всякого почтения, старик взял с дивана скомканную газету, аккуратно свернул её и направился к главному выходу. А Элисон еле сдерживалась, чтобы не сказать ни единого грубого слова вслед.



***


Марибор, Словения


18 июля 1819


Высокий, мускулистый двадцатилетний парень сидел на корточках на шатком столе в одном из самых популярных у путешественников пабов города. Он успел сбросить свои сапоги ещё до того, как вскочил на стол, подбадриваемый дружными криками своих не менее пьяных, чем он, товарищей. Парень взлохматил рукой свою густую шевелюру, удобней разместился на столе, вокруг которого, кроме его друзей, уже собралась целая толпа местных пьянчуг, и громко, но медленно стал читать по мятому листку:


– «... я более ни минуты без Вас жить не могу, повелительница моего грешного сердца!»



И тут же со всех сторон раздался громкий пьяный смех нескольких десятков мужчин. Некоторые до хрипоты смеялись так, что долбили кулаками по столикам, и деревяшки чуть не ломались под ними.