— Сегодня меня опять подкараулили около съемочной площадки, — сообщил Андерс. — Есть группа фанатов. Они узнали, где мы снимаемся, и часто ждут нас там. Не знаю, зачем им столько автографов и фотографий. На продажу, что ли.
— Откажи им.
— Это невежливо, — он пожал плечами. — Люди ждали, а мне не сложно. И я не хочу зазнаваться и строить из себя звезду. Хотя все это очень раздражает.
— Наверное, это девочки-подростки? Обычно они идут на безумства ради кумиров.
— Нет. Сериал ведь только для взрослых. В основном, конечно, приходят молодые девушки. Они верещат и шепчут неприличные вещи.
Лида почувствовала прилив раздражения.
— Ты удивишься, но среди них есть одна женщина далеко за тридцать. Классическая домохозяйка.
— Она тоже шепчет неприличные вещи?
— Нет. Но прижимается ко мне, когда мы фотографируемся.
— Господи, какой ужас! Теперь я не понимаю, зачем тебе…
— Лидия, это ведь мелочи. И то, что незнакомые люди просят меня их укусить, и эти пошлости, и тонны писем, которые получают мои агенты… Это небольшая цена за интересную работу.
— А папарацци?
— И это тоже, — Андерс вздохнул. — В конце концов, я всегда могу вернуться в Стокгольм и побыть в тишине.
— Я бывала на звездных мероприятиях на прошлой работе. Но это такая фальшь, такое самомнение и тщеславие… Знаешь, до встречи с тобой я думала, что знаменитости и папарацци достойны друг друга. Они образуют симбиоз, как большие рыбы и моллюски, которые живут у них во рту.
— Лидия, я же ем!
— Какой ты впечатлительный! — она откусила большой кусок.
— То есть ты невысокого мнения об актерах?
— Не знаю. Скорее, я невысокого мнения о тех, кто высокого мнения о себе.
— По-твоему, все должны быть закомплексованными?
— Не перевирай мои слова. Это две крайности. Я знаю, что люди много работают, чтобы подняться на вершину. Плюс талант, обаяние, внешность. Но это не дает им права считать себя лучше других.
— Разве я такой?
— Нет. Не знаю. Просто во всей этой истории с фанатами, автографами и журналистами есть какая-то… снисходительность.
— Вот как? И что я должен делать? Не выходить на публику? Всем отказывать? Отрастить пивной живот, чтобы моя физическая форма не оскорбляла чужих чувств?
— Но ведь ты демонстрируешь голый зад миллионам, и не говори, что тебе это не нравится!
— Ты видишь в моих работах только голый зад?
— Почему, есть еще и скульптурный торс! И нечего после этого жаловаться на фанаток!
— Я снялся в десятках фильмах. И в некоторых играл совершенно не сексуальных персонажей. Это было глубокое, серьезное кино. Работа для души. Но меня взяли в интересный, неформатный сериал по кассовому каналу с огромной зрительской аудиторией. И хорошими, заметь, гонорарами. Такой шанс выпадает один на миллион. И мне надо было отказаться только из-за голого зада? Да мне вообще плевать, есть там обнаженные сцены или нет!
