Ночная прогулка | страница 3
— Не торопитесь, ешьте спокойно. Вы интересно рассказываете. Немножко по-книжному, но все равно — интересно. Старайтесь говорить своим языком.
— По фене, что ли? Не, по фене не люблю и никогда не любил, век воли не видать. Потому и был в тюряге, как говорят, белой вороной, шпана издевалась над моей манерой разговаривать, презирали меня, никогда не считали меня своим…
— Вы, значит, были своим среди чужих, или скорее — чужим среди своих…
— Во-во, точно. Чужой среди своих, по жизни, по поступкам я вроде был среди них своим, а по внутреннему содержанию что ли — нет, не был своим, чужим был. И конечно, в тюрьме потому и тяжко было вдвойне, но старался не вмешиваться ни во что, отстранился от народа в камере на тридцать человек, был один, ни к кому не приставал, хотя и помимо меня были такие люди, что не любили общество, в котором волею судьбы оказались, им тоже было нелегко, которые не могли приспосабливаться.
— Ну, отбарабанил свою пятерку, а теперь что думаешь…
— А что мне думать? Я же вор рецидивист. Не первая моя отсидка.
— Не первая?
— Нет, до этого я тоже отсидел в зоне, но это уже не здесь, в Ростове было. За квартирную кражу три года получил, и тоже все отсидел от звонка до звонка, как в этот раз без всякой амнистии. Амнистии хоть и бывали нередко, но как-то стороной меня обходили, не попадал я в эти списки, хотя казалось бы преступления не тяжкие, обычное воровство…
— А вот со мной, если бы у тебя вышло, это уже расценивалось бы не как обычное воровство, а как разбойное нападение с применением холодного оружия…
— Ваша правда. Только есть очень хотелось, а в кармане ни шиша…
— Нож покажите.
— Да вы что! Прямо здесь?
— Давайте, давайте, не скромничайте.
— Вы будете смеяться.
— А что тут смешного?
— Вот.
— Это?! Это же столовый нож, да и то вовсе не острый, ну-ка, поближе, дайте взглянуть. Где вы это взяли, в мусорке?
— Нет, я проходил мимо столовой, дверь в кухню была распахнута на улицу, он лежал на столе, никого не было, ну я и взял…
— Нехорошо брать чужое, дайте мне, я спрячу на всякий случай, за обедом он вам не пригодится, здесь свои ножи, почище… Ну так я вас слушаю.
— А чо ме бобовить?
— Не говорите с набитым ртом, и вообще — не набивайте рот, как будто сейчас у вас отнимут кусок.
— У нас однажды такое случилось в камере: одному из дома прислали продукты, там был хороший кусок ветчины, чуть он отвлекся, другой арестант запихнул всю эту ветчину в рот и сжевал в рекордно короткие сроки, вся камера дивилась, все помирали со смеху. А когда хозяин посылки спросил у этого обжоры, тот оправдываясь, сказал вот как я только что, с набитым ртом: я же голодный. Конечно, получил по шее. Но я впервые видел, как человек может заглотать такой огромный кусок мяса, можно сказать, мгновенно, как удав кролика…