— Понимаю. Что-нибудь еще?
— Объединив все это, я могу сделать вывод, что у вас здесь большой, сильный, здоровый, сорокалетний афроамериканец, матрос по профессии, который много работал руками, возможно, рулевым или марсовым матросом[28]; и который, вероятно, принадлежал к довольно зажиточному социально-экономическому классу, так как не выказывает никаких признаков недоедания, кроме цинги. Он родился приблизительно в 1840 году и умер около 1880 года. Когда он не ходил в море, то жил в морском порту или городе. Часть своей жизни он однозначно провел в тропиках или в плавании по тропическим широтам.
Агент ФБР медленно кивнул.
— Замечательно, доктор Ганеш. Действительно замечательно.
— Кости говорят со мной, мистер Пендергаст. Они рассказывают мне свои истории.
Бледный мужчина поднялся.
— Спасибо. Вы были весьма полезны. А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы получить свой образец обратно.
Ганеш улыбнулась.
— Мне хотелось бы, вернуть его вам. Но понимаете, каждый вопрос, который я задаю, забирает крошечный кусочек кости. Пока кость рассказывает свою историю, она медленно умирает. Я боюсь, что ваша кость прекратила существование вместе со своей историей, — она развела руками. Как только она это сделала, мужчина взял одну из ее рук в свою, которая оказалась прохладной и гладкой на ощупь.
— Я склоняюсь перед вашей способностью говорить с мертвыми, доктор Ганеш, — и он поцеловал ей руку.
Ганеш почувствовала, что покраснела и вспыхнула после того, как мужчина ушел.
Констанс переступила порог, остановилась и нахмурилась, испытав инстинктивное неодобрение. Это место больше походило на магазин секонд-хенд, нежели на Историческое Сообщество. На стенах в случайном порядке, совершенно лишенном какой-либо гармонии, были развешены различные предметы: выцветшие карты, старые сети, буи, гарпуны, гафели, рожки, парусные иглы, гигантская раковина омара на деревянной дощечке, еще одна дощечка с корабельными узлами и картины с изображением Эксмута в старые добрые времена. В центре этого «музея» стояла рыбацкая плоскодонная лодка длиной около двадцати футов с набором весел, закрепленных между деревянными штырями.
Констанс звякнула открывающейся дверью, когда входила, и сразу же столкнулась с нетерпеливого вида седовласым мужчиной с необычайно жирными, мясистыми ушами, взявшимися неизвестно откуда на его тонком и костлявом лице. Значок на груди идентифицировал его как волонтера по имени Кен Уорли.
