Но одновременно эта сцена вызвала в Марине досаду, смешанную с презрением. Она хотела попасть к Юльке как можно скорее и ясно представила себе, что, повзрослев, эти ребята мало в чем изменятся. Тот же дешевый портвейн и те же отвратительные манеры.
Марина хорошо помнила себя в их нынешнем возрасте и не любила этих воспоминаний. Примитивная, одномерная система ценностей, подминавшая под себя любые проявления независимости от «стаи». И нелепые, уродливые отношения между полами. Марину передернуло от отвращения.
Поскольку подростков было больше и они были местными жителями, ситуация была в их руках. По их настрою Марина поняла, что батальной сцены у подножия Юлькиного дома ей не избежать. Она опаздывала уже на двадцать минут, и от этого злилась еще больше.
Разумеется, инстинкта самосохранения Марина Белецкая чужда не была. Но в этот вечер инстинкту не стоило доверять. Хотя бы потому, что он никак о себе не напоминал. Ни малейшего холодка по спине, ни учащенного пульса, ничего подобного Марина не чувствовала.
Она усмехнулась одним сердцем и решительно подошла к трубам вплотную.
— О, ты кто? — услышала она все тот же хриплый голос. Задавший вопрос глотнул из бутылки и надолго закашлялся.
Остальные снова рассмеялись. Они были необыкновенно смешливы.
Марина споткнулась о кусок арматуры, который словно нарочно торчал из земли. Споткнулась она, конечно же, некстати. Чтобы по-новому рассмешить подростков, достаточно было показать им палец.
— Это какой дом? — спросила Марина негромко.
— Чего? — переспросил один.
— Пить будешь? — вдруг предложил другой, вероятно, самый миролюбивый. Он потянулся к Марине с бутылкой, обдав перегаром. Он был щуплый, невысокого роста и глупо улыбался не переставая.
«Может, правда выпить?» — мелькнула у Марины шальная и неожиданная мысль. Нет, пить она с ними не будет.
— Что? — переспросила она.
— Пить, говорю, будешь?
— Что-что? — повторила Марина, входя во вкус.
— Глухая, что ли? — услышала она. — Тебе чего надо?
— Это четырнадцатый дом? — Марина вернулась к тому, что ее больше всего интересовало.
— Девушка, — воскликнул молчавший до сих пор мальчик, отнял полупустую бутылку у товарища по играм и двинулся к Марине. На лице его была написана решимость.
Не выпуская бутылку, он потянулся к Марине с объятиями.
Марина несильно ткнула его локтем в живот. Он покачнулся и выронил бутылку. Бутылка со звоном разбилась, и земля быстро впитала жидкость цвета закатного неба.
