Другой такой же артист внизу размешивал раствор в ванне – той самой, хорошо знакомой. По виду это были молдаване.
На вопрос «а где Олег?» они сказали, что такого не знают.
Выяснилось, что их наняла баба, хозяйка квартиры.
Крошка в полном беспамятстве поехала к брату.
Брат через два дня все узнал: Олежа, располагая гендоверенностью, после того как приватизировал квартиру, тут же и продал ее кому-то, а тот – теперешней владелице. Все документы были у нее в порядке. Честная сделка.
Все. Крошка с мамой остались без жилья и без имущества. К себе в двухкомнатную квартиру брат не мог их поселить, жена не соглашалась. То есть она была активно против этой цыганщины и вообще пришла в бешенство, узнав, что у мужа теперь нет ничего!
Крошка поехала к маме за город и там переночевала на полу.
Мамина сестра была огорчена и даже озлоблена.
Ранним утром, перекипев за ночь, она во всем обвинила Крошку.
Ее внуки стояли, все трое, и смотрели, как Крошка хлопает глазами и таращится на матрасе внизу, а их бабушка сверху на нее кричит. Младшая девочка сосала большой палец, целиком засунув его в рот.
Крошка долго собиралась, пила чай (тетка от греха пошла по грибы с детьми), ела хлеб с маслом, потом ее стошнило, и наконец она собралась с силами и на прощанье взяла у бледной, обо всем догадавшейся матери немного денег на дорогу.
И поехала в Москву, там перебралась на другой вокзал и отправилась прямиком в ту ледяную избушку.
«Мало ли, насобираю веток, буду топить», – думала она. Потом сообразила – сырые ветки?
От станции надо было пройти два километра.
Сыпал мелкий дождик. Темнело. Дорога была в лужах, грязь сразу прилипла к босоножкам. Крошка ничего так и не ела. Зато меньше тошнило.
Когда она добралась до дома, то увидела – света во дворце Артема нет.
А ключи лежали в сумке.
Видно, Артем перебрался к новой невесте в Москву.
Вообще-то он ненавидел этот свой дворец как ссыльный каторжанин.
И, между прочим, собирался провести будущую зиму у Крошки. Так-то он ее, видимо, не любил и терпел такое сожительство в надежде переехать в город.
Он, кстати, постоянно ругал сестру, захватившую московскую квартиру после гибели родителей.
Крошка собралась с силами и ключом открыла калитку.
К ней подскочил Бумажка, далматинец Артема, почти полностью белый (как те работяги в ее бывшей квартире). Бумажка обожал Олю. Он ткнулся ей в бок и побежал по своим делам.
Хозяина, кстати, Бумажка не любил.
Артем, который признавал только овчарок, в воспитательных целях сажал его на цепь, оставшуюся после предыдущего, Джерри, и, не обращая внимания на тонкую природу Бумажки, кидал в него камнями, учил нападать по крику «фас!», подставлял руку, на которую было намотано одеяло. Говорил, что тренирует его на злобность. Слишком добрый он ко всем.
