— Али, видишь, как все хорошо. Теперь иди домой, а завтра приходи опять, у меня будет выходной, и мы с тобой выпьем по три кружки.
— По две, мой друг, только по две… Три — это слишком много. Я не пью столько, ты же знаешь…
Али медленно собирает в портмоне высыпавшееся оттуда барахло и походкой колосса на глиняных ногах направляется к выходу.
Я облегченно вздыхаю, но, как выясняется, рано. В дверях возникает Ян, директор танцхауса:
— Али, ты опять набузил!
Тихо матерюсь сквозь зубы. Ян говорит тепло, почти по-отечески, но он явно не уловил общий смысл происходящего. Упрекать сейчас не лучшее время. При виде Яна в глазах Али снова загорается счастливый огонь:
— С-с-сукина подлюга!!! Я тебя насквозь вижу! Ты хочешь моих денег!!!
Снова подкравшийся Алекс, пользуясь тем, что объектом критики теперь сделался оторопевший Ян, подхватывает Али под левый локоть, Да Грио — под правый, и они медленно, но непреклонно буксируют его к двери. Али не обращает на них внимания. Его мозг ошарашен радостью встречи с директором и занят подбором слов для такой удачной и редкой случайности, поэтому тело упирается скорее автоматически. Покрасневший Ян поправляет белоснежный воротничок и принимает решение:
— Наш Али получает запрет на вход на три недели.
— По две!!! — орет упирающийся турок. — Три — это слишком много… — доверительно, по — детски шепчет он Да Грио и вдруг снова грозно поводит кудлатой головой, похожей на казан для плова средних размеров. Взгляд его кровяных глаз упирается в Алекса. Пока импульс от них не добрался до головного мозга, я подталкиваю Али в спину и сбиваю фокусировку. Глаза его снова начинают блуждать. Пока он сконцентрируется, пройдет время.
— По две, мой друг, только по две!
Подмигиваю Яну: «Уступи!»
— Ну хорошо, пусть будет две недели… — Ян добр и милостив.
Али торжествующе поднимает шишковатый указательный палец к небу и в таком виде исчезает в дверном проеме. В следующую секунду оба охранника заскакивают обратно и плотно запирают за собой дверь. С улицы раздаются мерные удары чего‑то тяжелого обо что‑то мягкое. Выглядываю в смотровое окно.
Двухметровый Али, достаточно твердо стоя на ногах, равномерно и сосредоточенно бьет себя пудовым кулаком по красной физиономии. На ней удивление и обида. Закрываю окно.
Завтра выходной. Приеду в танцхаус и выпью два пива. Только два. Три — это слишком много.
* * *
Я уже думал, что меня мало что может удивить.
Мчался вчера ночью по совершенно пустому шоссе вдалеке от города.
