И только он это проговорил, как сразу же тишина надломилась человеческим криком. Одновременно заглох трактор, уже порядочно удалившийся от них, и закричал тракторист, утихли экскаваторы, лишь скрипел трос на одном из них, повизгивал от тяжести взнятого вместе с грунтом ковша. Тракторист, все еще продолжая кричать, по- птичьи распластав руки, вывалился из кабины, а трактор клюнул носом и на их глазах стал медленно уходить под землю, словно кто-то утягивал его, словно земля вдруг расступилась. И они побежали к трактору.
— Что случилось? Да встань же ты наконец! — закричал Матвей на лежащего среди травы лицом в небо тракториста. Тот не пошевелился даже, смотрел в небо и улыбался по-детски широко и счастливо, радуясь, видимо, что счастливо отделался.
— Не шуми, начальник. А то я тебе командировку выпишу туда же, за трактором. Там и разберешься, на месте,— и, неожиданно остервенев, вскочив на ноги:—Что случилось, что случилось...
— Покричи, покричи, надо покричать,— подоспел дед Демьян, положил на плечо трактористу руку. Тот ухватил его руку, прижал к лицу и заплакал. И дед Демьян заплакал, не так, как тракторист, по- детски, в два ручья, выдавил две мутные слезинки, и они, эти слезинки, расплавленным оловом повисли у глаз.
— А ты чего, при чем ты тут, дед? — удивился Матвей.
— Не говори, внуча, не говори, грех на моей душе. Знал я, что Чертова прорва так не дастся. Тут твои батька и матка, тут они, чуешь? — и он топнул ногой, будто вызывая из земли отца и мать Матвея.
— И Голоска-голосница там, и Железный человек, корова Махахея и дед Махахей,— несмело молвила Ненене,— и болотный бык там.
— Там батька и мати его,— повторил дед Демьян.— Земля наша норовистая. Забирае тех, кто руку на нее подымет, потому я тябе и не пустил в кабину.
— Так я же не на нее, я за нее, за землю.— Матвей смотрел, как пузырится коричневая жижа в том месте, где только что был трактор, на небольшую воронку, из которой торчал, жалко высверкивая на солнце, лемех плуга. Возле них собрались уже все рабочие, что были в тот час в Свилево. И один с жаром рассказывал:
— Я еще вчера знал, что-то будет. Наскочил на змей. И столько их было, ногу некуда поставить. Клубком, клубком все, шипят, трутся, волосы у меня дыбом, шапка упала... Змеи...
— Земля,— продолжал свое дед Демьян.— Нам только сдается, что ведаем ее... Тут бабу свою часом не ведаешь, что за фокус выкинет она тебе. А это ж не баба — земля. И на ней вот еще,— дед Демьян указал рукой на буслов, пасущихся на болоте возле оставленных людьми машин, подбирающих последних лягушек на этом болоте, и вздохнул: — Земля.
