Марго обвисшую сетку мне передала и, глядя на очередь, всплеснула руками.
— Ой, моя красненькая бабуся еще здесь! Вовремя я вернулась. Сейчас обслужу, строгая ты моя. В чем только душа держится, а какие шорты стильные! — Старушка бросила на нее испепеляющий взгляд и отвернулась.
— Значит, вечером к Этери сходим,— говорю.
— Сходим, Додо, обязательно сходим,— и опять к очереди обращаясь: — Сейчас, товарищи отдыхающие, мы вас в четыре руки!.. Что вы все к этому прилавку льнете? Вон там у нас книги, грампластинки и вообще культурные товары. Если вас романы про любовь не трогают, купите книгу о вкусной и здоровой пище!
Марго рассеянно поцеловала меня у двери (все ее внимание переключилось на очередь), а я вдруг вспомнила про мальчишек возле почты.
— У тебя не найдется шестнадцати рублей?
— Шестнадцати? — тоже удивилась сумме вроде меня.— А зачем тебе?
— Двое мальчиков без денег остались. Послезавтра вернут.
— Вернут они, как же! На билеты собирают.
— Не. вернут, я отдам.
— Сама бы и одолжила.
— У меня с собой нету.
Мы вышли из магазина на солнцепек, и я оглядывалась, ища знакомые фигуры в закатанных джинсах и шляпах на ковбойский манер. Возле почты под огромным черным зонтом дремала бабушка Федосия, в тени за стеной алело знакомое шелковое платье. Амры на остановке не было.
— Ну, где твои мальчики? — спросила Марго.
Я пожала плечами.
Пошла на остановку, села в тени — не пешком же полную сумку тащить. Сижу в пыльном заплеванном павильоне. Вспоминаю наш с Маргошей разговор. Бедняжка Марго! Такая всегда была румяная, вкусная. Сдобная булочка. В школе старательная была, старательная и плаксивая: двойку получит — в слезы. Не то что я... Я только третьего ее мужа знала — Жору, майора в отставке. Все свои чувства — удивление, радость, досаду — Жора выражал одним восклицанием: «Японский бог!» Так и не объяснив, что это за бог такой, Жора ушел из личной жизни Маргоши: то ли испарился под воздействием солнечных лучей на июльском пляже, то ли погрузился на дно с большим запасом кислорода в акваланге; при этом он умудрился прихватить два полных чемодана и некоторую сумму денег—«подъемные», как шутила Марго: «С меня же еще и подъемные взял, зараза...»
На что она намекала, болтунья? Гость в доме... Как молодой олень... Видела, значит. Неужели по поселку слух пошел? Откуда! Господи, да я сама не верю!.. С утра на глаза не показывается. Пропадает целыми днями. Девочки говорят: в футбол играет! Его зовут, он и рад... Представляю, какой он вратарь с его кошачьей гибкостью и хваткой! Что за братья: одного из дома не вытащить, другого в доме не удержать! Сейчас вернусь и увижу его. Найду, в конце концов. А! Он сам прибежит голодный, объявит дурашливо что-нибудь вроде: «Если не я, то кто же? Если не сейчас, то когда?» — и сорвет с потолка беседки сладкую гроздь винограда.
