, которое с интервалом в 160 лет следует за более значительным распадом империи Александра Великого
[15].
Жрецы Эмесы, которые уже более 1000 лет считали себя потомками Самсигерамидов[16], от матери к сыну передавали друг другу царство и кровь солнца. От матери к сыну, потому что в Сирии преемственность определяется матерью: это мать служит «отцом», имеет все социальные атрибуты отца; и с точки зрения поколения, сама рассматривается как прародительница. Я говорю: прародительница.
Это означает, что для них мать — это отец, что именно мать играет социальную роль отца и является женским началом, которое порождает мужское. Следует сопоставить это с мужским полом луны, который не позволяет стать рогоносцами тем, кто его почитает.
Как бы то ни было, в Сирии, и, в частности, у Самсигерамидов, именно дочь передает жречество, тогда как сын не передает ничего. Но вернемся к династии Бассианов, самым известным представителем которой стал Гелиогабал, а основателем был Бассиан: здесь таится ужасный пробел — зияние между линиями Бассианов и Самсигерамидов, и этот пробел отмечен узурпацией и преступлением, которые отклоняют, но не прерывают их происхождение от солнца.
Итак, поскольку у Самсигерамидов родителем является мать, то для того, чтобы римский историк[17] смог назвать Бассиана «отцеубийцей», необходимо, чтобы тот убил свою мать. Но поскольку наследуют не женщине, а мужчине, даже если женщина передает свое священное происхождение, то все-таки на мужчину возлагается обязанность его сохранить; и я думаю, что Бассиан должен был убить того, кто его хранил, и что он убил своего настоящего отца, отца природного и отца социального. В нем все-таки была мужская кровь. Бассиан находился с мужской стороны солнечной крови; и тот факт, что еще раз было утверждено превосходство самца над самкой, мужского начала над женским, практически ничего не спасает, потому что именно с него начинается падение; и трудно найти в Истории более совершенное собрание преступлений, гнусностей, мерзостей, жестокостей, чем в этой семье, где мужчины вобрали в себя злобу и слабость, а женщины — мужественность. Кроме того, можно сказать, что Гелиогабал был создан женщинами; что он мыслил, сообразуясь с волей двух женщин, и что когда он захотел думать сам, когда гордость солнца, подстегиваемая энергией этих женщин, обеих его матерей, спавших с ним, захотела проявить себя — результат не заставил себя ждать.
Я сужу о том, что произошло, не так, как может об этом судить История; эта анархия, этот разврат, это распутство мне нравятся. Мне все это нравится с точки зрения Истории и с точки зрения Гелиогабала; но в тот момент, когда я начинаю свой рассказ, Гелиогабал еще не родился.
