«Женщину украшает целомудрие,
помешенное со скромностью.
И длинные ноги».
Из речи храмовника.
Позднее утро встретило меня раскалывающейся надвое головой. Лучше бы я всю ночь
ворошила запасы вместе с двумя черноволосыми нахлебниками — не так сильно мучилась
бы сейчас.
Я погрузилась в чудодейственную книжку, пытаясь отыскать там средство против головной
боли. Среди множества различных чар сложно ориентироваться даже в нормальном
состоянии, а уж когда перед глазами танцует выводок мушек — полнейшее издевательство.
И почему маг, оформивший книгу, не додумался разбить волшбу по разделам? Вроде как
нужная строка находилась между созданием морока одежды и длинными чарами на убиение
вшей.
Поиски завершились успехом. Я быстренько пробормотала фразу, закрепив ее несколькими
беглыми жестами. Разум прояснился, но осталось смутное «послевкусие», словно я выпила
браги.
В Капитск ворвалась долгожданная благодать. Потеплело настолько, что дамы выбрались из
меховых шаровар и влезли в легкие платья. Непонятный город. В нем не определить, когда
кончается весна и начинается лето.
Насмотревшись на благоухающих горожанок, я тоже отважилась приодеться — в
праздничный день рынок обещал быть оживленным, — поэтому надела недавно купленное
аляповатое платье в пол и спустилась по шаткой лестнице.
Неужели я и впрямь ожидала, будто вчерашний незнакомец покинет дом с первыми лучами
солнца? Парень, как ни в чем не бывало, возлежал на лавке, сцепив руки в замок на макушке
и рассматривая беленый потолок. При моем появлении варрен вскочил, отвесил мне
шутливый полупоклон и задержался заинтересованным взглядом в области левого запястья, на котором болтался железный браслет.
— Как спалось? — улыбчиво вопросил он, растеряв прежнюю ершистость.
— Просто чудесно. Тебе, видимо, тоже. Что ты здесь забыл?
Я бесстыдно рассматривала ночного гостя. Да, не красавец: ко всем увиденным ночью
особенностям прибавлялась еще и паутина шрамов на коже. Именно из-за одного из них, рассекающего правую щеку, губы казались пришитыми. Острые скулы, острый нос, острый
подбородок — сплошная острота. Только круглые, по-настоящему варренские, глаза
выглядели чужеродно, как прилепленные от другого существа.
Хорошо, что он напал на меня при свете луны — сейчас бы я без разговоров отдала
неприятную личность в цепкие лапы стражи.
— Понимаешь, — варрен с трудом отвел взгляд от руки, — дружинники ошиваются
поблизости. Недавно они опять стучались к тебе, но менее уверенно, вот ты и не услышала.
