чернеющий пятном среди зелени, был виден уже отсюда.
Тропинка и в былые времена отличалась извилистостью да обрывистостью. Теперь, за
месяцы, она совсем обмельчала.
— Как ты жила тут?! — возмутился Лис, балансирующий на поваленном дереве, служившим
тонким и шатким мостиком.
— С трудом, — неохотно ответила я.
— Ну а питалась чем? А живые люди? — продолжал донимать варрен.
— Уж точно не людьми. Пищу ведьма добывала сама, где — бес поймет. Подозреваю, что
изредка выбиралась в город за крупой — другого мы не ели. И мне отчасти нравилось
уединение. Никто не осуждал, не провожал подозрительным взглядом.
Всё находилось рядом: и крохотное озерцо с питьевой водой, и травы для зелий. Старый
погост, где я не раз могла попрощаться с жизнью, лежал близ деревни, но мы с учительницей
пробирались к нему через лес. Величественные Пограничные горы прикрывали дом с тылу.
Ветхое строение встретило нас затянутыми бычьем пузырем окнами. Когда-то я точно так
подходила к лачуге, трясясь от восторга перед встречей с настоящей чернокнижницей.
Нынче дрожь стала беспокойной, оседающей тяжелой крошкой на ребрах.
Я робко постучалась в дверцу, бьющую по косяку от ветра. Никто не поспешил навстречу, не
ответил.
— Есть ли шанс, что ведьма съехала? — Радислав усилил стук собственным кулаком.
— Разве что в могилу, — горько отшутилась я. — У неё здесь редкие травы посажены и
предки похоронены. Куда она уедет?
Последний вопрос я задала с замиранием сердца, потому как из-за нового удара по двери та
распахнулась. Ржавый замок сломался надвое, пропуская нас внутрь. Но была ли в том
необходимость?
Времени подумать не дали — Лис влез в дом первым; Радислав проследовал за ним. Я вошла
в пахнущее сыростью помещение и поежилась от воспоминаний. Оно казалось чужим, хоть и
служило мне домом несколько незабываемых лет. По правую руку находилась закрытая
дверь в комнатку ведьмы — учительница запрещала заходить туда, поэтому убранство я
видела лишь сквозь щелочку в стене; по левую — моя, крошечная комнатушка, где с трудом
помещалась разваливающаяся от старости кровать. Остальное пространство гордо
называлось «кухонькой»: с печью, столом с двумя наспех сколоченными стульями. Тут же, у
железной пластины, нагревающейся от огня, стоял котелок для заготовления трав. Ведьма
разжигала снизу костер, и вечерами я частенько принюхивалась к ароматам, пытаясь только
по ним разобрать, что именно входило в состав снадобья.
Учительницы не было, иначе бы она вышла к незваным гостям и, думается, спалила их безо
