видела, как по подбородку на ворот зашнурованной рубахи стекает тонкая алая струйка.
Нас ждал долгий разговор.
Воздух, не успев разрядиться, снова наполнился тяжестью.
Помутнение растворилось, исчезло там, откуда взялось. Усевшись рядом с лошадью и
подложив кулак под подбородок, я пустым взором уставилась на задумчивую парочку. Лис
дернул щекой, а Радислав так и не отвел рук от лица.
Я мысленно досчитала до десяти и выдохнула:
— Поговорим?
— А присутствуют темы? — невесело усмехнулся охотник.
— Не имею и малейшего понятия о произошедшем, — спешно открестилась я.
На заявление спутники отреагировали сдержанным, одинаково плавным кивком, который
практически голосил: «Ну-ну, ври больше».
Сумрак приближающейся ночи не охлаждал, лишь душил духотой; стрекот осевших на
кустах сверчков раздражал. И я тщетно пыталась ответить хоть на один из вопросов, задаваемых самой себе: почему я поступила именно таким образом; как так вышло;
повториться ли это вновь.
— Ведьма, — выплюнул Радислав, наконец-то отведший ладонь от вспухших губ, — мы не
тронемся, пока ты будешь молчать. Учти, я сохранил тебе жизнь исключительно из-за того, что когда-то ты спасла мою. Но я помню о долге Ордена и без промедления перережу твое
горло, если не сознаешься.
— В чем?! — я всплеснула руками. — Такое случилось впервые! Лис, докажи ему.
— Ага, — согласился варрен. — Или я не замечал.
— Глупости. Как можно не заметить подобное?!
Голос сорвался на крик. Против меня в одночасье обернулись все те, кого я называла если не
друзьями, то компаньонами. Доверяла, делила обед. Я прижала пылающий лоб к коленям. По
позвоночнику пробежала волна озноба.
— Твои методы всегда отличались… — Лис долго подбирал подходящее слово, —
несдержанностью. Кто знает, что я упустил из виду.
— Чушь!
— Не ори, — тихо вмешался нарезающий круги вокруг Ворона охотник. — И без бабского
визга тошно.
— Почему? — я всхлипнула. В затылке при движениях отдавалось мерным стуком
молоточков.
— Запах. Он невыносим.
Мы с Лисом повернулись к Радиславу. Я принюхалась к запястью, но не учуяла ничего
чужеродного. Да вот шаткая походка охотника говорила об обратном. Кони тревожились; они беспокойно переступали копытами, а Тучка делал робкие шажки, стараясь отойти от
меня.
— Что-то не так? — Лис вобрал в ноздри воздух.
— От неё пахнет как от настоящей, могущественной ведьмы. Ни одна из тех, кто умер от
моей руки, не воняла так мерзко.
— Зато причислили к рангу великих, — хихикнула я, глубокими глотками отгоняя соленый
