Стресс и поздние возвращения домой, в сочетании с дерьмовой погодой и моя любовь к Поп-Тартс, и я на пути к становлению Пиллсбери тесто-девочки. Я решила надеть спортивные брюки.
Флора лежала неподвижно в позе ребенка. Я даже подумала, что она выглядит как мертвая, и ткнула пальцем в нее, и тут она издала приглушенный писк.
Ей не приходилось беспокоиться о фигуре, она могла питаться в «Макдональдс» хоть каждый день и не поправляться ни на унцию. В отличие от меня.
Я снова пихнула ее своими кроссовками. – Вставай! Вставай! – я сказала, пытаясь быть восторженной.
Она перевернулась и уставилась на меня. – Я думаю, что я просто выдохлась и не хочу бодаться!
– Ой, да ладно тебе. Это весело!
– Это не весело. Это для мазохистов! – она повернулась и огрызнулась. Шон. Двадцать минут назад, она заявила ему достаточно. Теперь, она думала, что он дьявол.
Пока я занималась, зашла Флора.
– Думаю, ты сожжешь все калории. – Она схватила бутылку воды и сделала большой глоток.
– Все о чем я думаю, так это о молочном коктейле.
Сказать по правде, я не задумывалась о калориях вообще. Я не могла выкинуть тот сеанс терапии с Кэлом. Я сказала себе, что мне придется привыкнуть к его виду, потому что все спортсмены самовлюбленные мудаки и такова моя работа. Я надеялась, что смогу просто отстраниться и не думать, какой он осёл.
Фраза часа: профессионал.
Я обещала себе не смотреть в его глаза. Когда он все рассказывал, то не был похож на эгоистичного мудака, вообще.
Во-первых, он был полным придурком, одержимым на получение какой-то реакции от меня. А потом? Потом, фасад вдруг треснул и под ним совершенно неожиданно оказался уязвимый парень, который серьезно попотел.
Уязвимый человек, от которого реально вкусно пахло, и у него были шикарно сине-зеленые глаза.
Я была рада, что он пригласил меня на вечеринку. Но я никогда не хожу на всякие вечеринки. Я разве похожа на человека, который посещает попойки? Он думал, что смог бы напоить меня парой бутылочек пива и переспать со мной?
Не произойдет.
Флора толкнула меня и я поняла, что стою неподвижно в луже собственного пота.
– Что? – спросила она.
– Нет пути в ад, – говорю я Флоре. Зная ее, она бы, наверное, начала петь «Пчела и Кэл сидя на дереве…» и никогда не даст мне забыть об этом. Плюс, если бы она знала об этом, не было никаких сомнений, что она захочет заставить пойти меня на эту вечеринку.
Она выгнула бровь и спросила. – Ты хочешь пойти?
– Нет, – сказала я быстро. – Нет, нет, нет и нет. Я не могла перестать говорить это. Флора была очень подозрительной. Она изучала меня, ее глаза сузились. – Что? Я пожала плечами.
