Первым делом Андрей, конечно, раскрыл нетбук.
Он не выключил его, ставя на подзарядку, и потому обнаружил сразу в рабочем состоянии, на открытом файле той самой новой вещи, о которой знал теперь гораздо больше, чем когда-либо, это знание было увлекательным и точным, и закололо меленькими иголками кончики пальцев: работать, работать!.. Да ладно, не так уж трудно сделать, чтобы это несвойственное человеку желание проскочило мимо, прошло. Сейчас гораздо нужнее и важнее другое.
С нетерпением, азартом и даже некоторой опаской Андрей вошел в интернет.
В моем придуманном — вернее, придумываемом, создаваемом в процессе — мире именно сеть служит некой территорией, единой для всех, стабилизирует его, не дает рассыпаться, сводит к общему знаменателю. В сети можно синхронизироваться, вступить в коммуникацию, договориться, там происходит практически все взаимодействие, необходимое человеку, у которого есть свое время. Вдоль и поперек пронизанная таймерами и утыканная цифровыми циферблатами, сеть и в нашей реальности подчиняет себе время — настолько, насколько это возможно вообще. Сеть должна стать моим союзником, вытащить меня отсюда… Черт, вместо неточного «отсюда» надо придумать какое-нибудь новое слово…
Стартовой страницей у него уже много лет была почта, средоточение практически всей деловой и личной жизни, Андрей постоянно забывал ее запаролить и каждый раз утешался прозрачным самоощущением человека, которому нечего скрывать — ни от жены, ни от друзей и врагов, ни от партнеров. Ага, с утра только четыре новых письма, внешний мир по-прежнему живет чуть медленнее меня-прежнего, не выпавшего в безвременье. Два деловых, издательских, одно — явный спам (а провайдер клялся, что поставил хорошую и умную спаморезку) и последнее из дому, от Инны.
Открыл.
«Муж, привет, как ты там?»
Инна писала, как всегда, спокойно и скупо, всего три-четыре строчки с ритуальным вопросом в начале и тоже ритуальным, почти магическим тайным словом в конце: «возвращайся». Андрей улыбнулся: если это заклинание неспособно вытащить меня из безвременья, то я даже и не знаю. В маленькой, как ее ладони, горсти не таких уж значительных фактов — опунция зацвела, Надюшка нашла большого жука, Мария хочет постричься, Филу задали прочесть хорошую английскую сказку, что посоветуешь? — шелестела и пересыпалась вся его домашняя жизнь, все то, к чему он не мог не вернуться. В этой жизни почти не было примет времени, возможных зацепок, разве что косвенные (в какой день у Филиппа ближайший английский? — был в пятницу, как раз когда я улетал, а следующий во вторник, до вторника что-нибудь придумаем), и Андрей глянул в шапку письма, на сетевую метку, четкий и однозначный временной якорь: отправлено в субботу, 08.59, правильно, я на тот момент уже минут двадцать как, позавтракав, вышел из отеля.
