— Японского? Сакэ?
— Сакэ — гадость, а не вино. Хотя вообще идея, суши закажем тоже. Ты не проголодалась? А мне бы неплохо, для подкрепления, гм, мужских сил…
Он стоял в узкой прихожей у телефона, не прикрывшись даже полотенцем или простыней: в его возрасте редкий мужчина может похвастаться такой фигурой, без дряблости, почти без лишнего жира — просто большой, монументальный, рубленых прямоугольных очертаний… и при этом трогательно-беззащитный, каким по определению делается немолодой человек без одежды. Мужчина. Женщина — та просто становится оплывшей, старой и смешной. Женщина вообще в тысячу раз уязвимее перед временем и возрастом. Но об этом лучше не думать, тем более что вот она, простыня с иероглифом…
— …Морепродукты и рис. Самая здоровая пища. Суши — они у нас только теперь появились, наши девочки готовят сами, но я так и не пробовала ни разу. А вот плов с морепродуктами делаю давно, это мое фирменное блюдо. Очень вкусно. Тут самое главное — не передержать, особенно если осьминоги, кальмары: чуть-чуть дольше на огне, и уже резина, невозможно есть. Поэтому я рис отвариваю отдельно, лучше на грибном бульоне, а морепродукты припускаю на сковородке с овощами и пряностями, масло лучше брать оливковое, хотя простое рафинированное тоже пойдет. И чуть-чуть лимонной кислоты, или цедру настоящего лимона потереть на мелкой терке. А потом смешать с рисом — и в разогретую духовку, буквально на пять минут…
— Так, я не понял, где наши суши? А то коварная женщина Веруська решила свести меня в могилу своими смелыми фантазиями… Попробуй только не приготовить, когда я к тебе в гости приду.
— Сережа…
— Ну хоть что-то я могу тебе обещать?
— Нет.
— Почему? Ты мне настолько не веришь?
— Верю.
Потому что обещания — залог будущего времени. Будущее предполагает движение. А движение в нашем невероятном случае и в нашем безнадежном возрасте не может привести ни к чему хорошему. Пускай оно лучше стоит, наше время. Стоит неопределенно долго, ну вот, опять я угодила в словесные парадоксы, что-то тут глубоко не так, какая-то червоточина в основании и нарастающая по кругу погрешность; но ведь мы счастливы?..
— Лежи-лежи, я сам открою. Тут где-то халат был, не помнишь?
— В ванной, наверное.
— Догадливая женщина Веруська. Сейчас, сейчас! Уже, вот он я.
Где-то за горизонтом открылась дверь, что-то зашелестело и задвигалось, прогудел неразборчиво Сережин баритон, пискнул девичий голос: так странно, будто контакт с иной цивилизацией, с другим, внешним миром, живущим по своим, когда-то незыблемым физическим законам. Интересно, что у них там теперь: утро, вечер, ночь?.. То есть нет, совсем неинтересно. А если эта девочка, наверняка хорошенькая и юная, узнает Сережу, попросит у него автограф и вот так, постепенно, меленькими, ничего не значащими шажками, проникнет в наш отдельный мир, в наше, только наше время?!
