— Он разворачивается даже слишком быстро для меня, — ответил Хис. — В конце концов, разве на статуе были не отпечатки Блисса, разве не его булавку нашли около тела, и разве он не имел полной возможности прикончить Кайля?
— Сержант, — возразил Вэнс. — Разве человек, обладающей умом и научной подготовкой, мог бы совершить убийство и не только забыть об отпечатках пальцев, но даже уронить свою булавку от галстука на месте преступления и оставить кровавые следы, ведущие к его комнате?
— Не забудьте про опий, — сержант, — сказал Маркхэм. — Довольно-таки ясно, что доктора опоили.
В эту минуту Хиса вызвали к телефону. Через три-четыре минуты он вернулся, широко улыбаясь.
— Ну, — сказал он, засовывая пальцы в жилетные карманы. — Ваш добрый друг Блисс только что пытался сбежать. Мой человек, Гильфойль, следил за ним. И он вовсе не пошел в парк. мистер Вэнс. Он отправился на Четвертое Авеню и зашел в Сельскохозяйственный банк. Это уже было после положенного времени, но он знал управляющего и легко получил деньги.
— Деньги?
— Да. Он взял все, что имел, — бумажками по 20, 50 и 100 долларов и потом сел в такси. Гильфойль погнался за ним на другом такси. Блисс поехал прямо на главный вокзал и поспешил к билетной кассе. «Когда следующий поезд в Монреаль?» — спросил он. «В четыре сорок пять». «Дайте мне прямой билет». Было четыре часа, и доктор прошел к выходу и стоял там. Гильфойль подошел к нему и сказал: «Собрались в Канаду?» Тот принял гордый вид и не захотел отвечать. «Во всяком случае, — сказал Гильфойль, — не думаю, чтобы вы сегодня уехали». Он взял доктора под руку и повел его в телефонную будку. Гильфойль теперь на пути сюда с вашим невинным другом. Что вы на это скажете?
Вэнс мрачно на него посмотрел.
— И это считается новым признаком виновности доктора? — он безнадежно покачал головой. — Возможно ли, что вы такую детскую попытку побега считаете подозрительной? Скажите, сержант, не может ли это скорее подойти под рубрику перепуга непрактичного ученого.
— Конечно, может, — со смехом сказал Хис. — Но все мошенники и убийцы могут струсить и попытаться бежать. Это не доказывает, что они чисты, как лилии.
— Все же, сержант, — убийца, который оставил бы повсюду улики против себя, а потом еще сделал бы такую глупую попытку бежать, не мог бы считаться умным. А я вас уверяю, что доктор не дурак и не сумасшедший.
— Все это слова, мистер Вэнс. — Этот тип наделал кучу ошибок и, видя, что пойман, пробовал улизнуть.
