— Прошу мне верить, герр капитан, — сказал полковник. — Уже вскоре на вашей шее повиснет наш наивысший орден.
— К сожалению, герр полковник, своего задания я выполнить не успел.
— Зато вы спасли наш фронт на этом отрезке. — Полковник сделал приглашающий жест. — Прошу, а это наше кафе. Он провел капитана на веранду небольшого каменного здания и пригласил за столик.
— Вы знаете, мы снимаем солдат с фронта, чтобы они могли отдохнуть хотя бы пару часиков после той мясорубки.
Официант тут же подал кофе и выпечку. Спросил, не желают ли господа по кружечке холодного пива. Оба офицера отказались. Шильке впервые в жизни видел нечто подобное. Он пытался представить, что чувствует солдат, который поначалу должен сражаться в той чертовой школе, взрывать стены, бить штыком в живот врага, чтобы несколькими минутами позднее очутиться в этом кафе. «Пиво, кофе, булочки, сигару, коньяк?» — спрашивает официант. — «Собираю последние заказы, потому что вы сейчас же возвращаетесь, чтобы продолжить резню».
Оказалось, что солдатам в непрерывном режиме поставляли минеральную воду с ближайшего покинутого завода. Пиво привозили из пивоварни Bürgeliches Brauhaus, находящейся неподалеку, булочки изготовлялись в местных пекарнях, на которых сейчас управляли батальонные повара. Сигареты и сигары брали из табачных лавок или из перепроизводства фабрики, которая ранее должна была снабжать своими изделиями всю Силезию, а теперь закидывала Бреслау более, чем шестьюстами тысячами штук сигарет ежедневно. Неподалеку производили и мины, такие, к примеру, как «Молот Тора». Взрывчатку брали из советских не взорвавшихся снарядов. Оказалось, что инженеры в средине советских снарядов листки с надписями по-немецки: «Только это, товарищи, мы и можем для вас сделать»[6].
У полковника имелись неиспользованные запасы красноречия, а вот Шильке чувствовал, что начинает испытывать результаты шока. Ему ужасно хотелось зевать. Пытаясь не разлить кофе, потому что неожиданно начали дрожать руки, он допил чашку.
— Изумительный, — сказал он. — Могу ли я попросить упаковать часть этих вкусностей для моих людей?.
— Ну конечно же, капитан. И не беспокойтесь. Мы отвезем вас в любое указанное вами место.
— К сожалению, придется вам отказать. Моя миссия сугубо секретная. Никто из моих солдат не может знать, где я был и что делал.
— Понятно.
Даже полковник не мог сдержать удивленного взгляда. Как и остальные он дал себя обмануть совершенной пустышкой. В любом случае, для Шильке упаковали приличных размеров пакет, в котором был металлический термос из чьей-то брошенной квартиры и громадная двухлитровая кружка с крышкой, прибывшая сюда из пивоварни.
