Владимир Высоцкий. Только самые близкие | страница 72
А тебе, Валера, Васильев отдал свой личный экземпляр, который хранился у него в квартире. Когда пришла Эля, этой маски уже не было дома, но она об этом не знала. А перед смертью Васильев ей сказал, чтобы она маску отдала в музей.
А когда Юра умер, Эля стала смотреть, а маски нет. Она пришла в ужас, что маску кто-то стащил. И совершенно случайно, разбирая вещи, Эля, наконец, ее нашла. Сразу же позвонила в музей. Я к ней приехала, она эту маску мне отдала.
А ведь мы с Элей знакомы — уже и не знаю сколько лет. Она же из моего дома в Староконюшенном переулке. Все наше детство там прошло. Ее семья жила этажом выше.
Посмертная гипсовая маска Владимира Высоцкого
Перевозчиков: Вы начали говорить об истории слепка с руки Высоцкого…
Абрамова: Это у Юры была такая привычка… Если к нему в гости приходил человек, о котором он хорошо думал, и об этом человеке он хотел что-то поглубже узнать, он разводил гипс и делал слепок левой руки. Именно левой, потому что правая рука в процессе жизни деформируется и меньше отражает характер и личность человека.
И был такой случай, когда к Васильеву приехали Володя с Мариной, была Бэлла Ахмадулина, и еще кто-то… И Эля видела, что Юра разводил гипс, чтобы сделать слепок с Володиной руки. Но поклясться в этом Эля не может, она хочет, чтобы сын это подтвердил.
Золотухин: А в июле 1980-го на Малой Грузинской была такая ситуация — я почему-то это хорошо помню… Не хватило гипса, и чуть ли не на Мосфильм посылали за гипсом.
Абрамова: Поэтому, вероятно, и не сделали руку, потому что тогда был бы и слепок из металла. А его нет.
Перевозчиков: Но где же третья маска из гипса?.. Может быть, тоже у Марины Влади?
Абрамова: Нет-нет. У нее только маска из бронзы. Артур Макаров недавно приходил в музей и говорил об этом. Да, Артур еще сказал, что третья маска где-то спрятана. И что он должен ее найти, а потом отдать ее в музей.
Золотухин: А может быть, этот помощник Васильева сделал больше слепков?
Абрамова: Нет-нет, помощник Васильева по фамилии Гурченко отливал эти маски, сделал три, а форму уничтожил — таково было условие.
Золотухин: Но ты понимаешь, Люся, обратный процесс очень простой. Берется маска, делается еще один слепок — и можно отливать еще один экземпляр.
Абрамова: Но ведь этого нет. Значит, Гурченко себе не оставил ни бронзы, ни формы, с которой он отливал. Потому что где-нибудь это уже бы всплыло. А единственная маска, которая появилась, это так называемая «ленинградская», и когда Эля приходила в музей, мы две маски положили рядом. И увидели, что у «ленинградской» уголки рта опущены в другую сторону… Повторяю, что, вероятно, сделал это какой-то скульптор, и, вероятно, скульптор неплохой, потому что сходство там есть. То есть это можно назвать воспроизведением.
