— Подожди, бомбить нас, говорят, будут. И крепко будут. Оборону строить как следует. Глубже зарываться в землю! — Комбат помолчал и закончил, глядя куда-то вбок — Кстати, отхода не будет, иметь это в виду.
«Зачем он это говорит? — досадливо подумал Быков. — Каждому и так ясно».
Худенький командир третьей роты Зорин, аспирант Московского университета, тихий юноша в роговых очках, с темным пушком на верхней губе, протер очки и, прищурившись, посмотрел на Гарина:
— Прошу прощения, товарищ майор! У меня создалось впечатление, что противник будет стремиться прорваться именно через нас.
— Ну, и что же из этого?
— Эрго[3], нам выпала почетная задача задержать врага, и потому…
— Начинаются лекции, приготовьте карандаши и тетради! — Савченко тряхнул выбившимся из-под фуражки чубом и грубо закончил: — Дело надо делать. Не ровен час, полезут! Разрешите идти, товарищ комбат?
Зорин, обидчиво помаргивая, близоруко щурился. Майор примирительно сказал:
— Вячеслав Анатольевич, я выслушаю ваши соображения, но время, батенька…
Савченко откозырял, четко повернулся и сказал Быкову:
— Пошли, чего ждешь?
На околице села Савченко сердито проговорил:
— Потрясающая сверхинтеллигентность! Как это ему удалось военное училище окончить?
— Разве плохой парень?
— Уж больно растяпист. Мямля!
Разговаривая с Савченко, Быков все время думал о другом. Когда оба командира подошли к линии обороны, он повернулся, кивнул Савченко и почти бегом направился в село.
Таким образом (лат.).
— Ты куда? Забыл что-нибудь?
— Скоро вернусь.
Быков вошел в избу, где расположился штаб батальона. Гарин, расстегнув ворот гимнастерки, торопливо ел суп из зеленого солдатского котелка. Его ординарец разогревал на спиртовке консервы, в углу у окна примостился телефонист.
— Ты чего? — удивился Гарин.
— Мыслишка одна пришла, товарищ комбат! — Быков приблизился вплотную к майору и снизил голос до шепота: — А что, если нам ударить, не дожидаясь?
Командир батальона выронил ложку, она со звоном упала на дно котелка.
— Ты что, сдурел? В своем уме?
— Я думаю, мы сорвем их атаку. Надоело отступать, стукнуть их надо!
Гарин открыл рот и вдруг замолчал. Он молчал долго, но это не было пассивным молчанием: майор мучительно обдумывал предложение. Ротный прав! Атаку необходимо сорвать. Но разрешит ли командир полка? Как он отнесется к этой инициативе? Оборона должна быть активной, а это не исключает контратаки.
Не говоря ни слова, комбат взял трубку, соединился с командиром полка и осторожно начал убеждать его дать разрешение. К его удивлению, полковник не возражал…
