— Эт-то что! — рассердился командир роты Быков. — Немедленно подобрать!
— Вот черт! — заворчал Родин, подбирая подушку. — Что он о моих вещах заботится?
Едва командир роты прошел вперед, Родин снова закинул подушку в кювет; она упала невдалеке. Тогда Родин выскочил из строя и ударом ноги с каким-то остервенением отправил ее в кусты.
— Ну как, забил гол? — шутливо спросил его политрук роты Светильников.
— Мимо, товарищ лейтенант! Давно не тренировался.
По рядам пробежал смешок. Хозяйственный старшина Марченко неодобрительно качал головой.
Добровольцы выбивались из сил. Некоторые падали на траву. Отдохнув, они поднимались и шли за колонной, но догнать ее не могли. Лица их, обожженные солнцем, напоминали кирпич, на губах запеклась черная корка, пот, стекая струйками, смешивался с дорожной пылью, тело гудело и ныло, но они упрямо шли вперед.
Солнце палило нещадно, болела грудь, ныли плечи, гудели растертые ноги. Ополченцы шли, не глядя по сторонам, двигались как автоматы. Разговоры давно прекратились, усталость сразила самых говорливых.
Политрук Светильников шел вместе с ильинцами. Он так долго расспрашивал их о школе, учебе, успехах, что наконец вышедший из себя Кузя вызывающе заметил:
— Мы ведь анкетки заполняли, товарищ лейтенант, а вы всё нашими личными делами интересуетесь.
— Правильно! — поддержал Родин. — Мы еще мало прожили, наши личные дела тонюсенькие!
— А вот он, — продолжал Кузя, показывая на отупевшего от усталости Копалкина, — скрыл кое-что о себе: он по специальности холост, по профессии не женат!
Все засмеялись. Бобров на ходу отпустил Кузе щелчок.
Лейтенант Светильников, полный большерукий великан с гривой непокорных волос, щуря в усмешке синие, как небо, глаза, серьезно сказал:
— О, это уже серьезное нарушение…
Он решительно подошел к Копалкину, изнемогавшему под тяжестью набитого рюкзака, отобрал у юноши мешок и легко вскинул его себе на широкую спину.
— Это в наказание! Чтоб ничего не скрывал. Как же ты, братец, а?
Уже на привале он шепотом признался Кузе:
— Вы не сердитесь, что я вас расспрашивал. Это я так — в разговорах и идти легче и об усталости забываешь.
…Поздней ночью колонна остановилась в роще, недалеко от станции Пионерская.
