На уроке Вовка сидел красный, нервничал. Иван Григорьевич вызвал его. Вовка не расслышал, и тогда Кузя петушиным баском с дальней парты крикнул:
— Капитан Панов, к доске!
Класс опять расхохотался, и, когда после урока Иван Григорьевич едва-едва успел выйти, Вовка бросился к Захарову и влепил ему оглушительную пощечину. Началась драка, прерванная приходом директора. Ребят растащили, но Леонид вырвался и, несмотря на присутствие Сергея Дмитриевича, подскочил к Вовке и ударил его…
В кабинете директора Панов свалил вину на Леню, который и здесь был возбужден, грубил и порывался ударить Вовку.
На собрании Захаров отмалчивался. Он был очень зол на Панова, но все же причинять ему неприятность не хотел. Вовка же, воспользовавшись такой позицией Лени, свалил всю вину на него.
Ленька, не понимая, к чему все это приведет, продолжал молчать, и это не понравилось членам бюро.
— Значит, ты не хочешь говорить? Не уважаешь своих товарищей…
— Говори, Ленька! — крикнул Бобров. — Расскажи, как было!
Захаров молчал. Комсорг еще раз призвал его к ответу. Захаров заговорил, но речь его была вся из недомолвок и представляла попытку уладить дело.
— Все ясно! — нахмурился комсорг Василенко. — У него и раньше дисциплина хромала. Взносы задерживал. А теперь игнорирует коллектив…
Многих ребят во время драки в классе не было. Андрей все видел, но выступать в защиту Лени не стал. Пожалуй, он и сам не смог бы объяснить, почему так поступает. Смутно сознавал, что, если заступится за Леню, Вовка Панов не даст ему прохода, будет задирать, подсмеиваться, может быть, и отколотит. Отколотит при Ларе… Одна мысль об этом бросала Андрея в жар.
— Кто за то, чтобы исключить Захарова из рядов ВЛКСМ? — спросил Василенко и начал подсчитывать голоса.
Руки подняли почти все. Вовка нагло посмотрел на Захарова.
— Большинство, — глухо сказал Василенко.
Захаров вздрогнул, умоляюще посмотрел по сторонам и, закрыв лицо руками, выбежал из класса.
— Неправильно! — громыхнул Валька Бобров. — Ленька хороший друг и товарищ. Во всем виноват Панов!
— А ты видел? — Панов вызывающе прищурился.
— Если бы видел, плохо бы тебе пришлось.
— Но, но, не грози, не испугались!
— Бобров, — тронул колокольчик Василенко, — дело ясное, люди проголосовали. Ты что, только что проснулся?
— Андрей, ты же рядом стоял. Скажи, кто драку затеял? — Валентин требовательно посмотрел на Курганова.
С ледяной усмешкой, злобно сузив глаза, смотрел на Андрея и Вовка.
— Не знаю, — вяло проговорил Андрей: — я пришел, когда они уже дрались.
