Прорыв мгновенен, скоротечен, бешеная пляска клинков, звон, скрежет — и вот уже перед глазами хоббита распахнулась спасительная чернота ночи. Позади орали и вопили харадримы, ярились псы, стонали раненые — а впереди была ночь, одна только ночь, и полы ее плаща уже смыкались за спинами беглецов, оберегая надежнее любых доспехов. Рагнур, не оборачиваясь, швырнул через плечо пригоршню какого-то сухого снадобья, потом еще раз и еще — сбивал ищеек со следа.
Фолко и его спутники уходили прочь от города. Заросшие редкими раскидистыми деревьями холмы тянулись далеко на юг и на восток. Беглецы оторвались от погони. Эовин, прирожденная всадница, оказавшись в седле, разом забыла и плен и усталость — гномы едва поспевали за ней.
— Отлично! — выдохнул Малыш, когда Рагнур наконец скомандовал привал. — Чистая работа, тангары!
Иногда, в особо хорошем настроении, Маленький Гном обращался к остальным так, словно все они принадлежали к расе Подгорного Племени, — небывало высокая честь, особенно если знать, как ревностно относятся гномы к родству и собственному языку — даже Фолко, десять лет пространствовав бок о бок с Торином и Строри, знал из этого Тайного Наречия слов пять-шесть, не больше, да и то бранные.
— Мы оторвались? — спросил Фолко у кхандца.
Собственное чутье подсказывало, что да, погоня заплутала где-то в лесистых холмах и по крайней мере до рассвета, пока не выпущены на поиски специально обученные кречеты, им опасаться нечего. Но что скажет рожденный невдалеке от этих мест?
— Оторвались, — кивнул Рагнур. — Почтенный гном прав — чистая работа. Но и крепки же вы драться, досточтимые! — В голосе воина скользнула завистливая нотка, нотка белой зависти опытного бойца к более умелому, у которого не зазорно поучиться. — То-то я, помнится, дивился, когда слышал россказни про вас троих… А теперь вижу — не врал народ. Хоббит хоть и тонок, а не перешибешь и тараном! — Он засмеялся.
— Спасибо, — усмехнулся Фолко. — На добром слове спасибо, но и я тебе, почтенный Рагнур, так скажу: кабы не твое снадобье, погоня у нас на плечах бы висела…
— Это точно, — легко согласился кхандец, и они с хоббитом рассмеялись. В самом деле, что выхваливаться друг перед другом? Один без другого все равно бы пропал…
Гномы тем временем обихаживали Эовин. Девушка не дрогнула в жестокой схватке — и только теперь, когда опасность осталась позади, ее затрясло. Однако она оставалась прежде всего Всадницей — и первым делом напустилась на Торина за неправильно наложенную упряжь.
