О переходе турок к обороне Репнин узнал из донесения командира кавалерийского полка. По оценкам полковника, силы турецких войск составляли от 30 до 40 тысяч человек.
— С такими силами они вряд ли долго будут сидеть в своих ретраншементах, — сказал генерал Замятин, со своим отрядом влившийся в корпус Репнина. — Когда узнают, что нас мало, непременно пойдут в атаку.
— Я тоже так думаю, — согласился с ним Репнин. — Но бежать не стоит. Будем держаться, пока не придёт с главными силами главнокомандующий.
Когда беседа подошла к концу и Замятин уже готов был вернуться в свою бригаду, на левом фланге войск неожиданно появилось до ста неприятельских всадников. Орудия, установленные на высотках, тотчас открыли по ним огонь. Турки повернули обратно и вскоре скрылись из глаз.
— Ну вот, — сказал с досадой Репнин, — мы уже обнаружены, и теперь надо ждать нападения.
Едва Замятин ушёл, как Репнин принялся писать донесение Румянцеву о соприкосновении с противником и его поведении. Он просил главнокомандующего поспешить с сикурсом, потому что без помощи со стороны главных сил его корпус может оказаться в очень сложном положении.
— Голубчик, — позвал он второго адъютанта, — седлайте коня и скачите к главнокомандующему. Повезёте от меня пакет с донесением. На словах можете добавить, что в противоборстве с турками трое суток продержимся, а там уже как будет Богу угодно.
— Слушаюсь, ваше сиятельство! Буду скакать, пока хватит сил.
Проводив адъютанта, Репнин пошёл смотреть, как ведутся земляные работы на намеченной линии обороны. Он не мог рассчитывать на продолжительное бездействие противника. Надо было готовиться к сражению со всей поспешностью.
Адъютант Репнина нашёл главнокомандующего армией на марше во время общего привала. Не переставая моросил мелкий дождь. Солдаты, промокшие до последней нитки, полулёжа на мокрой поляне, грызли сухари, время от времени с надеждой поглядывая на небо: не очистился ли уголок, через который могли бы пробиться желанные тёплые лучи? На всей поляне белела парусиной только одна палатка, поставленная для главнокомандующего. Именно в ней принял Румянцев корпусного курьера, валившегося с ног от усталости.
— Вы уверены, что в неприятельском отряде насчитывается до 40 тысяч человек? — спросил главнокомандующий, ещё раз бегло просмотрев донесение.
— Такие сведения получены от разведки и подтверждены командиром кавалерийского полка, который имеет задание беспокоить противника нападениями на его арьергард, — сказал курьер и, помедлив, продолжал: — Командир корпуса просил на словах передать, что если не будет сикурса, корпус может оказаться в тяжелейшем положении. В распоряжении Абды-паши имеется 20-тысячная конница, и он может запросто окружить всё наше войско.
