Но так и не пришёл ни к какому новому решению. За окном в голых ветвях деревьев вдруг громко, пронзительно закаркало воронье, сбившееся в большую стаю. Царь и не подозревал, что птиц вспугнули его будущие убийцы, приближающиеся тихими шагами к Михайловскому замку. Усталый Павел Петрович лёг в постель и заснул.
Проснулся от шума множества шагов, к спальне явно кто-то приближался. И это был не караул. Царь сам сегодня снял с поста у дверей его покоев конногвардейцев, которыми командовал полковник Саблуков.
«Почему я это сделал? — вдруг спросил сам себя император и вскочил с кровати, озираясь вокруг испуганно. — Да, вспомнил: Палён мне нашептал, что конногвардейцы все сплошь якобинцы. Я и выпроводил их».
И тут перед Павлом всплыла картина того эпизода в коридоре, когда он отсылал караул.
«Что-то меня насторожило, но тогда я не придал этому значения. Что же это было? Ах да, глаза полковника Саблукова, который смотрел так странно на меня, когда получал приказание удалиться из замка, как будто прощался со мной. В его глазах был и укор, и какое-то немое предостережение, и печаль человека, который подчиняется непреодолимому року. Так что же говорили мне эти глаза? — судорожно думал император, глядя на дверь, за ней происходила какая-то возня и слышался шум голосов. — Да ведь меня пришли убить, — вдруг сразу, в один момент понял император. — И глаза Саблукова предупреждали меня об этом! Я оскорбил и отослал единственно верного мне человека! Господи, что я наделал!» — уже стонал Павел Петрович и метался по спальне.
Когда заговорщики ворвались в спальню, в кровати никого не было. На первый взгляд комната вообще казалась пустой. Идущий впереди заговорщиков высокий красавец Платон Зубов, последний фаворит Екатерины Второй, испуганно вскрикнул:
— Его здесь нет, он убежал! Господи, нам конец!
Но к кровати подошёл высокий генерал Беннигсен, ганноверский немец и друг барона Палена, потрогал подушку и простыни.
— Кровать тёплая, он только что встал, значит, он здесь, уйти из спальни можно только через эту дверь, в которую мы вошли. Ищите! — проговорил он с сильным немецким акцентом.
— Да вот он, спрятался за ширмой, — проговорил полковник Яшвиль и приволок за шиворот императора к кровати.
— Вы арестованы, — проговорил генерал, вынув из ножен шпагу и приставив её к груди Павла Петровича.
— Арестован? Что значит арестован? И… и… за что? — выкрикнул сиплым голосом царь.
— Вашему царствованию наступил конец, — холодно и размеренно, как автомат, проговорил немец, добавив: — Подпишите немедленно акт об отречении! — И обратился к стоящему рядом Платону Зубову: — Давайте быстрее вашу бумагу.
