— Простите, — возразил он, — сколько же вам лет, дорогой гость?
— У меня нет возраста, — отвечал Бальзамо, протягивая свой стакан Андре. Она налила ему мараскину.
Барон по-своему понял ответа гостя, подумав, что Бальзамо имеет причины скрывать свой возраст.
— Сударь! Позвольте заметить, что вы не похожи на солдата, воевавшего под Филипсбургом. Осада происходила двадцать восемь лет назад, а вы выглядите самое большее — лет на тридцать.
— О Господи, да кому из нас не тридцать лет! — небрежно бросил путешественник.
— Мне, черт возьми! — вскричал барон. — Потому что как раз тридцать лет тому назад я вышел из этого возраста.
Андре не сводила глаз с путешественника: она находилась во власти непреодолимого любопытства. В самом деле, Бальзамо с каждой минутой открывался ей новой стороной.
— Так вы, сударь, намеренно меня сбиваете или, что весьма вероятно, путаете Филипсбург с другим городом. Я дал бы вам не более тридцати лет. Ты согласна со мной, Андре?
— Пожалуй, — отвечала та, безуспешно пытаясь вновь выдержать властный взгляд гостя.
— Да нет же, вовсе нет! — вскричал путешественник. — Я знаю, что говорю, а говорю то, что есть. Я имею в виду знаменитую осаду Филипсбурга, во время которой его сиятельство герцог де Ришелье убил на дуэли своего кузена принца де Ликсена. Это произошло в тот самый момент, когда я выбрался из траншеи, клянусь честью. Они находились на обочине дороги, по левую сторону; герцог проткнул его шпагой. Я как раз проходил мимо в ту минуту, когда он умирал на руках у князя Цвейбрюккенского, сидевшего на скате рва; господин де Ришелье спокойно обтирал шпагу.
— Сударь! — воскликнул барон. — Клянусь честью, вы потрясли меня до глубины души. Все происходило в точности так, как вы рассказываете.
— Вы, должно быть, уже слышали от кого-нибудь об этом деле? — спокойно спросил Бальзамо.
— Да я был там, я имел честь быть секундантом господина маршала; правда, в то время он еще не был маршалом, но это не меняет дела.
— Погодите-ка, — произнес Бальзамо, пристально вглядываясь в лицо барона.
— В чем дело?
— Вы были в то время в чине капитана, не так ли?
— Совершенно верно.
— Вы служили в полку шеволежеров королевы, который был потом разбит при Фонтенуа?
— А вы и при Фонтенуа были? — насмешливо спросил барон.
— Нет, — спокойно отвечал Бальзамо, — к тому времени я уже был мертв.
Барон широко раскрыл глаза, Андре вздрогнула, а Николь торопливо перекрестилась.
— Позвольте мне вернуться к тому, с чего я начал рассказ, — продолжал невозмутимо Бальзамо. — Итак, вы были в форме шеволежеров, я прекрасно помню. Проходя мимо дерущихся, я обратил на вас внимание: вы держали лошадей, свою и маршала. Я к вам подошел и спросил, что происходит; вы мне ответили…
