— Трогай, милая, — сказал хам, и я «тронула».
Я говорила и читала на немецком и английском соответственно с шести и семи лет и очень хотела поразить Вия. Отомстить за все сразу: и за роскошную девицу в приемной, и за отсутствие стула, и даже за директорство. От волнения некоторые слова выскакивали из головы, но я домысливала, добавляла, переставляла акценты. Вий периодически поднимал свои красные веки и с интересом на меня смотрел. Потом гаркнул: «Стоп!»
— Хорошо сочиняешь. Получилось лучше, чем у этого немца, — без занудства и зажигательно. Я эту книжонку уже наизусть выучил... Ну, не совсем по тексту.
И только тут до меня дошло, что Леонид Петрович говорит на чистом немецком языке.
— Ну чего смотришь, милая? Я тоже университет окончил. И, как видишь, работаю по специальности. Так что из нас двоих профессионал — это я. Ладно, не обижайся. Квартира есть? Нужно чтобы залог был на случай неустойки: я тебя на работу беру.
Глядя на эту красную морду, я вдруг поняла, почему матросы и солдаты взяли Зимний. Наверное, это и есть классовая ненависть. Я встала и пошла к двери: не давать же ему оплеуху, в конце концов?
— Zurück! Zu stehen! — рявкнули сзади. — Я же про тебя все знаю. Баба одинокая? Одинокая. Что с тебя возьмешь? Про квартиру пугаю, хотя штрафы у нас порядочные... Остаешься?
— Ja! Ich bleibe, Herr Chef! — с солдатской четкостью ответила я.
— Чего ждешь?
— Рукопись... Вы говорили про репертуар. У меня есть... предложение, — лепетала я дрожащими губами и ненавидела себя.
— Дай сюда. — Он протянул веснушчатую лапу с отполированными ногтями. — Я зерна от плевел определяю на пятой странице. Иногда двух страниц хватает. У тебя что — рассказ, повесть, роман?
— У меня... сага.
— Да ешкин кот! Вы что, все с ума посходили? Опять фэнтези...
На пятой странице Демиург снял очки, аккуратно их сложил и огласил приговор.
— Так нельзя! Ты меня чуть не усыпила — одни описания. Я это печатать не буду. Хочешь — издадим малым тиражом за твой счет, так сказать, на память. Но некую линию вычленить можно, за идею мы копеечку платим. Понимаешь, главное — это кости, мясо нарастет. У нас целый штат работает над развитием сюжетов. Любые описания можно сепарировать...
— Не нужно ничего препарировать! Отдайте!
— Я сказал — сепарировать. Ты еще и глухая?
Он небрежно кинул мою синюю тетрадку. Потом протянул какую-то папку:
— Возьми эту немецкую хрень, смирись и интерпретируй: интерпретатор ты хороший, а писатель посредственный... Аванс хочешь?
