Она наклонилась, я почувствовала душистый приятный запах и по привычке спросила:
— А что у вас за духи, Валентина?
— Это у тебя духи, — рассердилась девица. — По пять тысяч рублей! А я просто вчера в бане была. Считай, аромат молодости — так дядя Василий говорит.
— Нет, точно, нужно сыграть! А то Валентина злиться начала! Ты ведь тоже хулиганка, девочка моя?
— Точно так, дядя Василий, — усмехнулась девица.
— Только не вздумай тут раскардаш нам устроить, я не потерплю, — предупредил Василий, хотя не очень уверенно.
Он быстро нырнул под стол, минуту кряхтел и копался, как сурок в норе, потом вынырнул, красный, довольный, сжимая в руках потертый чемоданчик. На шее висел маленький пузатый африканский барабан.
— Знаете, Анна, в одном мы с Валентиной сходимся — в любви к экзотической музыке! Вы как? Согласны послушать? По-моему, это и есть настоящий проход в тонкий мир! И без всякой дряни...
Он звонко щелкнул замками, и я увидела на дне чемодана большую тростниковую флейту Пана и маленькую, похожую на свирель.
— Видала? — Василий осторожно и нежно поднял с газет огромную флейту. — У настоящего индейца купил, правда, он отобрал все деньги.
Он тихонько дунул, и от густого тягучего звука у меня сладко заныло сердце.
— Между прочим, флейты известны уже в каменном веке. Их делали из костей грифа... О как!
— Дай, дай. Дядя Василий! Дай мне!
Валентина выхватила флейту, но она была ей явно неудобна и вели-ка — звук получился тонкий и слабый, как свист закипающего чайника. Я не выдержала и злорадно хихикнула, радуясь, что самоуверенная Андромеда опростоволосилась.
— Чего ты? Я, кстати, четыре курса музучилища окончила! Могла бы в консерватории учиться.
— А почему не училась?
— Почему? Ах ты... Тварь ты! Из-за таких, как ты, и не училась! Из-за аллигаторов поганых... Крокодилы вонючие!
Ее глаза сверкнули и стали бешеными. Мне показалось, что флейта сейчас полетит мне в голову, однако Василий успел поймать свою Андромеду за талию. Его объятия подействовали просто магически — припадок классовой ненависти угас. Девица обмякла и замерла, прислонив бритую голову к мощному плечу и блаженно зажмурив глаза. Я даже подумала, что она сейчас заснет.
— Не надо так, Аня, не надо... Валентина злая, но ты ее лучше пожалей. Аллигаторами Валька олигархов называет, то есть тех, кого считает богатеями. Ситуация одна была, когда ее чуть не слопали, и она немножко того... Поняла?
Он мягко подтолкнул девушку. Сам взял флейту Пана, Валентина вооружилась маленькой классической флейтой. Минут пять она ее рассматривала с самым серьезным видом, и лицо ее менялось, светлело. Потом они встали напротив, как соперники на поединке, не сводя друг с друга глаз. Девушка прошлась по звукоряду, щелкнула пальцами: «Раз, два, три — жги!» — и началось...
