- Батюшки светы! Щелк, и раскрылся!
Пылая от счастья, Катя позвала Саньку прогуляться по деревне под зонтиком. Изо всех изб сбежались девчонки и мальчишки. За зонтиком следовало шествие, как за иконой в престольный праздник.
- Приятно, даже и нет солнца, а как-то приятней с зонтиком, верно?
Санька только молча кивала. Такой удивительный сваливался иногда на Катю сюрприз.
И три слова на почтовом листке: "Целую. Баба-Кока".
..."Что со мной будет?" - сжимая холодные пальцы, думала Катя, убежав в палисадник, пока Ольга Никитична повела бабу-Коку вымыться и переодеться с дороги.
Ксения Васильевна, мамина тетка, была крестной Васи и Кати. Это было при отце. Отец и назвал ее бабой-Кокой. Так с тех пор и пошло. Говорят, баба-Кока дружила с отцом, во всяком случае, находила общий язык. С мамой у них общего языка не было. Поэтому, когда отец расстался с семьей, баба-Кока не появлялась в их доме. Оттого Катя и не знала ее. Отца она тоже не знала. Отец - Платон Акиндинович - полковник в отставке. И все. А где он? Какой?
Иногда услышит от Татьяны: "Обходительный был, весельчак. С мамашей твоей характерами уж больно несхожи. Да еще попивал..."
Иногда из разговора мамы с Васей: "О чудачествах занимательно в романах читать, но терпеть рядом, каждый день?.."
Должно быть, по этой причине мама не терпела и свою тетку Ксению Васильевну. Про Ксению Васильевну говорили, что она прожила жизнь сумасбродно.
Однажды Вася получил письмо, передал маме:
- У бабы-Коки снова перемены.
Мама прочитала небольшую, мелко исписанную страничку, холодно бросила:
- Очередное чудачество.
- Невинное. Даже душеспасительное, - сказал Вася.
"Что там? Какие перемены? Какое чудачество?"
Но Кате не разрешалось любопытствовать. Задавать вопросы нельзя. Вмешиваться в разговоры старших нельзя.
*
И вот из-за маминой болезни предстояла ей новая жизнь. Несло, как ветром былинку. Куда?
Накануне отъезда все пришли в их бектышевский сад. Дом заперт. Заколачивали окна. Санькин отец, хромая на деревяшке, стучал молотком, прибивая крест-накрест доски.
- Словно гроб заколачиваем, - всхлипнула Ольга Никитична.
Санька кинулась Кате на шею:
- Подруженька, век помнить буду! Катя, и ты меня не забудь.
Солнце зашло, когда они уходили. Полный печали, спускался бесшумный вечер.
Катя оглянулась от калитки. На клумбе в глубокой тишине клонили пестрые шапки осенние астры.
5
- Станция Александров! Остановка пять минут. Поезд следует до Москвы. Александров...
