Соблазнение строптивого | страница 27
Навстречу нам мчался гонец в алом забрызганном грязью костюме, во все стороны летели хлопья пены. Я посторонилась. Взмыленная лошадь пронеслась, обдав запахом пота.
— Слезай. — Тёмный уже спешился и расстёгивал седельную сумку.
«И чего упорствую?» — спрыгнула, сняла куртку и бросила её на седло.
И вдруг всеобъемлюще ощутила оказавшегося за спиной тёмного — близко-близко. Дыхание перехватило, по телу пробежала знакомая дрожь. Горячие пальцы скользнули по шее, отводя разодранную рубашку с ноющей раны.
— Надо было сразу обработать. — Бархатный голос обволакивал разум.
Ухватилась за седло. Прав был Эсин: тёмный в моём вкусе. Облизнула пересохшие губы:
— Мы торопились.
Тихий шелест, запахло горькой мятой. Холодное прикосновение к ране — и я вздрогнула, покрылась мурашками. Невольно выгнула спину.
А потом рану начало жечь. Колючие раскалённые щупальца боли вонзились в плечо, шею, ползли по спине. Брызнули слёзы.
— Аа… — я захлебнулась всхлипом.
— Тихо-тихо, — тёмный обхватил меня под грудью, притиснул к себе. — Тихо.
Мои руки задрожали, с ужасом смотрела на них, а ноги дёргались, я повисла на тёмном.
— Ч-что?..
— Сейчас пройдёт.
Тело ломало, жжение охватило и укус, и плечо, спустилось по лопатке. Ощущение, словно меня жалили выбегавшие из укуса муравьи. Конь дёрнулся, косил блестящим глазом, а тёмный держал. Ещё и ухо прикусил, грудь сжал — и боль притупилась. Тёмный сунул флакон со светящимся содержимым под луку седла и обхватил меня освободившейся рукой, просунул пальцы под пояс.
Работало: плечо жгло на порядок меньше, сознание прояснялось.
— Так лучше? — Пальцы тёмного пробирались ниже. — Меньше болит?
Я лишь тяжело дышала. Жгло лишь в ране, от пальцев тёмного по телу растекалось тепло.
«А надо будет ему отказать из вредности», — решила я, и уголки губ поползли вверх.
Тёмный вытащил руку из штанов, прекратил сжимать грудь.
— Должно уже пройти. — Отпустил меня, забрал светящийся флакончик. — Тебе бы немного поесть.
Еда… да… Пироге мясом. В животе заурчало.
Я так и стояла, глядя на седло. Тёмный возился с поклажей. Заскрипела подпруга.
— Поехали, — велел он.
Его конь всхрапнул.
Накрыла ладонью основание шеи: кожа липкая от неведомой мази, но гладкая. Будто Эсин меня не кусал.
— Что это было? — развернулась.
Чёткая даже в расслабленном состоянии поза изобличала в тёмном искусного наездника.
— Лечебная мазь. — Он вдруг весело улыбнулся. — Думаешь, только светлые умеют быстро врачевать?
Сплюнула, просто плюнула под копыта его коня и, сдёрнув куртку, вскочила в седло. Я была на сто процентов уверена: тёмный понял, что спрашивала я не о мази, а о его поспешном отступлении.