Но и мазь очень интересная, да.
Окружающее меркло, сознание убийственно медленно принимало этот факт, тьма надвигалась сверху тяжёлыми, вязкими веками…
— Не спи, — рыкнул тёмный.
Вцепившись в луку, замотала головой. Миру вернулась часть красок, но он был каким-то ненатуральным. Солнцу ещё ползти и ползти до вечера, а пока оно тошнотворно бодро светило.
Желудок протяжно заурчал.
— Дай ещё пирожка, а, — я не находила сил выпрямить спину, такой невыносимой тяжестью стали собственные плечи.
— Пирожками тут не обойдёшься. — Тёмный дёрнул вьючного серого за уздечку, тот поравнялся с ним.
В животе всё сжималось, я выхватила протянутый пирожок и вцепилась в него зубами. Тёмный смотрел на меня с жалостью.
— Долго до постоялого двора? — промямлила я, пережёвывая почти не слащёное тесто и кислую начинку из ревеня.
— К вечеру доберёмся.
— Вот Тьма.
— Вот Свет.
Покосилась на тёмного: он хмуро смотрел вперёд. Оглянулся. Я тоже: до горизонта на тракте никого не было. Впереди тянулась телега с бочками, быстро уносилась тёмная точка всадника. Солнце жарило.
— Если совсем невмоготу станет, — тёмный снова уставился вперёд, — пересядешь ко мне.
— Вот ещё, — пробубнила я и продолжила отчаянно жевать пирожок.
Тёмный промолчал.
Ничего не сказал и позже, когда я, задремав, стала валиться с седла, а он меня поддержал.
И на холку своему коню усадил меня тоже молча.
«Только бы не заболела, только бы я не заболела», — смотрела на свои трясущиеся руки. В груди тянуло, голова раскалывалась, от резкого запаха копчёной кабанины мутило.
Ужинала я в отдельной мрачной кабинке, освещённой вонючими свечами. Тёмный трапезничал в общем зале, из-за бревенчатой стены доносилось нарастающее пение, бряцание посуды. Даже здесь я ощущала запах перегара и кислого вина.
Облокотившись на стол, схватилась за голову.
За что мне всё это?
Только бы не заболела, потому что если слягу на этом постоялом дворе, я просто сдохну.
Брезгливо отодвинув тарелку с копчёным мясом, головками лука и ломтём хлеба с тмином, я поднялась. Комната слегка качнулась.
«Я просто устала. Устала. Давно не выезжала из Самрана, вот и утомилась», — толкнула дверь.
Узкий коридор утопал во тьме. Посетители горланили о какой-то не дождавшейся солдата девушке, но в висках так стучало, что я не могла разобрать все слова.
В таком состоянии никакое самоувещевание не поможет.
Осторожно касаясь липкой стены кончиками пальцев, я выискивала путь в темноте и постоянно напоминала себе, что я под прикрытием и не должна использовать магию, о чём проклятый тёмный напомнил перед въездом на постоялый двор.
