— Так зачем же вы вошли? Нужно было остаться на улице.
— Потому что, пока я ждал у дверей, подъехали четыре машины с его людьми. Им наверняка выдали наши фотографии. Они сторожат у входа.
Ванго задрожал всем телом.
— А от кого вы узнали, что я здесь?
— От моего верного помощника, малыша Тома Джексона. Он следил за тобой.
И тут торжественно — словно он ждал, когда прозвучит его имя, чтобы выйти на публику, — из-за портьеры входной двери появился Том Джексон собственной персоной. Его вел за руку озадаченный гренадер.
— Мистер, вы оставили своего мальчика на улице, он упал, он плачет, он расшибся до крови, он требует вас. Уж и не знаю, что мне делать!
Зефиро вытаращил глаза. Том бросился к нему на колени. Ванго не спускал глаз со спины Виктора.
Солдат щелкнул каблуками и удалился.
— Обнимите меня покрепче, — шепнул Том, — прижмитесь ко мне лицом и выходите.
— Господи боже… — выдохнул падре.
Он никогда в жизни не брал на руки детей. Впрочем, и Тома никто никогда не носил на руках. И сама эта мысль — спрятать лицо, обнимая другого, — привела обоих в смятение. Они смотрели друг на друга почти с испугом. Но тут в зал вошли двое охранников Виктора.
— Делайте, как он сказал, — прошептал Ванго. — Втроем нам выходить нельзя. Я как-нибудь выпутаюсь.
Падре встал, прижал к себе Тома и двинулся к двери.
«Адвокат» не обернулся; он говорил, а Ирландец слушал.
Когда Том и Зефиро скрылись из виду, Ванго оглядел зал.
У двери в кухню, в глубине помещения, висела картина с изображением нормандского пляжа, усеянного ракушками. Через эту дверь можно было бы выйти. Но Ванго не доверял всем этим служебным и запасным выходам: их всегда охраняли не хуже, чем парадные. Куда больше его заинтересовал дверной проем справа от кухни: между обрамлявшими его портьерами виднелись ступеньки, ведущие наверх, в полутьму. Лестница! Во всех побегах Ванго неизменно спасала высота.
Он выпрямился очень осторожно, словно боялся кого-то разбудить, и на цыпочках пошел к выходу.
— Ваш стакан воды, молодой человек!
Ванго обернулся.
— Вы не хотите заплатить за стакан воды?
Официантка, подбоченившись, глядела на него в упор; бретонский чепчик покачивался у нее на макушке. Люди Виктора стояли у бара как раз за ее спиной.
Ванго порылся в карманах, вынул мелочь.
— Мне кажется, вы собирались ужинать, — проворчала она.
— Я передумал.
— Тогда вам туда, в другую сторону.
— Я только хотел…
— Там у нас кабинет хозяина, клиентам туда нельзя.
— А хозяин…
